— Помнишь фотографию, которая из альбома выпала? Ну, там семья священника перед храмом стоит? — Эйдзи облизал губы. — Мальчик постарше — это ты?

Фуми прижала ладонь к затылку: — Я думала, ты ничего не заметил.

— У меня и другие догадки есть, — заявил Эйдзи. — Кажется, я знаю, почему ты меня видишь.

Фуми зацокала языком:

— Кто тут в частного детектива играет?

— Случилось так, что представители вашего рода видят духов. Точнее, их видят только мужчины. Ты боишься, что после операции утратишь свой дар и он перейдет…

Фуми вскочила.

— Не смей называть проклятие даром! — закричала она.

— Я… — заблеял Эйдзи.

— Получить объяснение еще не значит понять, — продолжала Фуми. — Тебе невдомек, каково мне пришлось. Я видела, как духи бродят среди живых, как появляются и исчезают. Некоторые не ведают, что мертвы, некоторые изображают живых, чтобы меня одурачить. Духи–скитальцы вроде тебя повсюду. Их вижу я одна. — В глазах у Фуми встали слезы. — Я проклята, но научилась ловко прикидываться нормальной. Даже мой брат не в курсе.

Эйдзи шагнул к ней и попытался обнять, но его руки прошли сквозь Фуми.

— Извини! — сказал он, изумленно на нее глядя. — Я не хотел тебя обидеть.

Фуми начала всхлипывать.

— Извини! — шептал Эйдзи. — Пожалуйста, извини!

Ето мягкость доконала Фуми — она тяжело опустилась на пол и зарыдала. Эйдзи беспомощно топтался рядом.

Сколько времени плакала, Фуми не знала, но запомнила, как скользнула в постель. Эйдзи сел на краешек кровати, и она тотчас уснула. Проснувшись утром следующего дня, Фуми увидела, что он спит рядом на полу. Она разглядывала шрам у него на переносице, пока Эйдзи не открыл глаза.

— Доброе утро, красавица! — проговорил он. — Сон мой стережешь?

— Не льсти себе! — Фуми отвернулась, стыдясь эмоций, которые накануне выплеснула. — Давай забудем вчерашнее, ладно?

— Разумеется, но у меня встречная просьба.

Фуми посмотрела на него:

— Какая еще?

— Позволь мне побыть здесь еще несколько месяцев, — с улыбкой проговорил Эйдзи.

— Тебе что, приткнуться больше некуда?

— Мне нравится быть здесь,‚с тобой, Фуми–нэ. Ты мне очень нравишься.

От таких слов Фуми растаяла, но тотчас напомнила себе, что они живут в разных мирах, которые столкнулись случайно и ненадолго.

— Решать тебе, Эйдзи, — проговорила она. — Навечно ты все равно здесь не останешься.

— О чем это ты? — спросил он, нахмурившись.

Фуми потрогала шею:

— Ты перевоплотишься сразу, как помирришься со своим прошлым.

— Что?

— Ты переродишься. Ты же не думал, что навсегда останешься духом–скитальцем? В таком случае бесприютные души перенаселили бы землю.

— Логично, — согласился Эйдзи после небольшой паузы. — Сколько у меня времени?

— Понятия не имею. Я ведь не знаю ни как ты погиб, ни почему ты здесь, ни что случилось с тобой в предыдущей жизни.

— Я совершил самоубийство, — без промедления сообщил Эйдзи. — А до этого убил человека.

Фуми смотрела на него во все глаза. Врет Эйдзи или нет, она не знала. Разве о таком шутят? Просто в устах Эйдзи это звучало совершенно невероятно. Он казался добродушным и неунывающим. Что спровоцировало его на такие поступки?

— Чтобы скорее очиститься от греха, можно отправиться к святым местам. К храмам, например, или к гробницам, — сказала Фуми. — Дело якобы в положительной энергии. Точно я не уверена, но попробовать стоит.

Эйдзи никак не отреагировал.

— Что молчишь? — спросила Фуми. — Вопросов больше нет?

Эйдзи повернулся к ней, не поднимая глаз:

— Неужели ты меня не боишься?

— С какой радости мне бояться? — отозвалась Фуми. — Ты мертв. Физического вреда ты мне не причинишь, Если я начну тебя игноригь, а ты не найдешь другого видящего, то фактически перестанешь существовать, — сказала Фуми и тотчас пожалела об этом, но ведь слово не воробей,

Эидзи снова отвел взгляд:

—Та наверняка считаешь меня чудовищем: я ведь человека убил. А ты, Фуми–нэ, никогда никому смерти не желала? Не думала, что земля станег чище без того человека?

Фуми вспомнила тощую стерву, которая кошмарила ее в школе. Разве не надеялась она, что та девчонка возьмет и исчезнет? Да, постоянно, но мысль стереть ее с лица земли не иоявлялась ни разу.

— Почему ты убил того человска? — наконец спросила она.

Эйдзи ответил не сразу.

— Я вроде бы понимал почему, а сейчас уверенности нет, — пробормотал он.

— Каким бы ни был человек, кто–то по нему горюет, — сказала Фуми. — Ребенок, родитель, брат или сестра. Уверена, и по тебе прямо сейчас кто–то скучает.

Эйдзи медленно кивнул:

— Хочешь внушить мне чувство вины?

Фуми растянула губы в улыбке:

— Радует уже то, что у тебя остались чувства.

— Ну, если только так… — Эйдзи сел на краешек кровати. — Фуми–нэ, почему ты категорически против того, чтобы твой брат унаследовал семейный дар? Он наверняка справится с ним, как справились твой отец и ты сама.

— Я уже объясняла, это не дар, а проклятие.

— Как скажешь. — Эйдзи пожал плечами.

— Касательно моего брата… — Фуми сделала паузу, тщательно подбирая слова. — Он кажется зрелым, но я очень за него беспокоюсь. Он вечно храбрится. Когда погибли наши родители и нас отправили в приют, Рюсэй ни слезинки не проронил. Он из тех, кто держит все в себе.

— А ты разве не такая же? — спросил Эйдзи, наклонившись к ней.

Вопрос Фуми проигнорировала:

— Рю не должен унаследовать это проклятие. Особенно после гибели Мияко.

— Кто такая Мияко?

— Девушка, которую любил мой брат, — ответила Фуми. — Рю до сих пор ее любит. Разумеется, сам он это отрицает, но так думают все наши знакомые.

— Думаешь, какой–нибудь дух–скиталец может принять обличье Мияко и манипулировать Рюсэем?

— Все может быть куда проще, — горестно проговорила Фуми. — Подозреваю, что дух этой девушки бродит по миру живых. Я ее не видела, но сомневаюсь, что она уже покинула нас. °

Эйдзи плотно сжал губы.

— Откуда такие мысли?

— Так же как и ты, Мияко покончила с собой. Оборвать жизнь, даже свою собственную, — то же убийство. Очень сложно примириться с событиями, толкнувшими на такой поступок.

Оба притихли.

— Как погибла Мияко? — спросил Эйдзи, откашлявшись.