— Что мы будем делать, если Бродрик не согласится? — озвучил своё опасение я.

— Я бы даже по-другому сформулировал вопрос, — сказал барон. — Поддержишь ли ты нас, Ульдаг, если переговоры провалятся?

— Безусловно, — мастер утвердительно кивнул, вселяя в нас чуть больше уверенности в исходе предстоящего дела. — Так или иначе, но мы придём к нашей цели, ибо повернуть обратно уже не выйдет. Но этот вариант менее предпочтителен в долгосрочной перспективе. Ведь удержаться будет куда сложнее, чем взять своё силой. Так что я рассчитываю на мирный исход переговоров. Судя по тому, что мне удалось узнать о князе, он не сможет проплыть мимо такой наживки и обязательно схватится за крючок. Поэтому я бы на твоём месте, Хермир, больше переживал о том, что случится после того, как он согласится на наши условия. Как ты понимаешь, нас всех будет ждать непростое время.

— Что ж, лучше рискнуть и попытаться, чем всю жизнь проклинать себя за безволие и слабость.

— Люди склонны торопиться и от того делать поспешные ставки, — покачал головой маг. — Но сейчас мне это играет на руку, и отговаривать тебя я точно не собираюсь.

— Легко рассуждать о времени, мастер, когда тебе отмерено не одна сотня лет. Можно и вовсе подождать, пока все твои враги не передохнут сами, просто наблюдая за этим и ничего не делая.

— Увы, барон, за это время ты наживёшь себе ещё больше новых.

На этой правде жизни обсуждение нашего плана действий закончились. Но не закончились мои вопросы к грешскому магу. Помнится, к уже выплаченному золотом гонорару также полагалась ценная для меня информация.

О таком в присутствии барона и его сына я, естественно, спрашивать не стал. Для отдельного разговора я улучил время следующим утром, подкараулив грешского мага, выходящим из своей спальни.

— Давно ожидаешь? — спросил он меня, быстро, но в то же время без спешки зашагав по коридору, ведущему во двор.

— Вы прекрасно знаете, с какого именно момента. Иначе я начну сомневаться в вашем ранге мастера.

— Это звучит, как обвинение, Мазай. Хотя бы в том, что я заставляю тебя ждать слишком долго.

— Это оно и есть, мастер. Наёмники не дают отсрочек. Оплата происходит либо авансом, либо сразу после выполнения взятых на себя обязательств. В нашем же случае я сначала ждал у барона в гостях, а теперь вот жду под вашей дверью. Это начинает нервировать мою ранимую натуру. Особенно на фоне того, что речь идёт уже о новом походе, в котором я, между прочим, пока не вижу личного интереса.

— И ты пришёл за этим интересом?

Ульдаг остановился перед массивной дубовой дверью, отделяющей помещение донжона от внутреннего двора крепости, и, прежде чем её открыть, спокойно и вопросительно посмотрел мне в глаза. Моё первоначальное раздражение сменилось опасением и некоторым пониманием. Нельзя вести с ним дела по тем правилам, которые он диктует. Если же не получается изменить его правила, то лучше эти дела не вести вовсе.

— Я пришёл получить причитающееся или же попрощаться, — без эмоций ответил я. — Принудить вас выполнить свою часть сделки я по понятным причинам не могу. Но и вести дальнейшие дела не вижу смысла. Только не тяните с ответом, это будет равносильно отказу.

— Люблю деловой подход, — Ульдаг позволил себе полуулыбку, но в сумраке коридора мне почудился звериный оскал. — Ещё больше люблю людей, которые умеют контролировать свои эмоции и не дают им волю. Давай прогуляемся на стену, хочу ещё раз поглазеть на войско, которое собрал барон.

Он наконец распахнул дверь, и хлынувший внутрь свет стёр мимолётное наваждение.

Поднявшись по прочной деревянной лестнице, мы проследовали в надвратную башню, куда охрана пустила нас вдвоём даже без распоряжения барона. Все четыре воина, охраняющие единственный проход в этот стратегически важный объект, просто смотрели сквозь нас стеклянными глазами, будто ничего не замечая. Хотя почему будто? Они и не замечали. Ульдаг же, видя мой интерес к происходящему, решил пояснить:

— Не переживай, я всего лишь забрал у них эту минуту. Вряд ли за это время в их жизни произошло бы хоть что-нибудь мало-мальски значимое. Да они бы и сами стёрли её из своей памяти уже к концу текущего дня. Ровно также, как большинство людей предаёт забвению почти всё отмеренное им время.

— Ну, как минимум, они бы заметили проникновение посторонних на вверенную им для охраны территорию, — не согласился я. — А это уже немало.

— Тогда эти минуты потерял бы уже я. Ведь пришлось бы идти к барону и договариваться о свободном проходе. В жизни всегда так, кто-то должен что-то потерять, чтобы другой смог сберечь.

— Я так понимаю, это касается и моего вопроса?

— Именно. Ты видел одержимых, а не так давно и вовсе помог одному такому не утратить себя. И должен понимать, что там, где начинается один, заканчивается другой. Попытка балансировать — лишь возможность отсрочить неизбежное. Но при должном уровне знаний и контроля эта отсрочка может исчисляться десятками лет.

— А есть ли седые маги с лентой в волосах кроме вас, мастер? — спросил я.

Ульдаг на такой толстый намёк криво ухмыльнулся, но всё же ответил:

— Контроль с годами ослабевает, однажды приходится принять непростое решение. Но, думаю, тебя куда больше интересует именно твой случай, а не обобщения. И тут я могу сказать, что он неординарный. Всей картины не вижу даже я, и ты, скорее всего, знаешь тому причину. Так что, если поделишься этим знанием, то моя помощь будет куда более… полезной.

— Давайте всё же опустим этот момент и перейдём к делу.

Ульдаг, к моему удивлению, не стал возражать или же продолжать оттягивать передачу обещанной информации.

— Мне немало лет, но я хорошо помню времена, когда мне повязали ленту. Сто лет назад на каждые 10 магов приходилось не менее одного-двух одержимых. Если же не полениться и почитать старые хроники, датированные на пару сотен лет раньше, то можно обнаружить, что в те дни такая вероятность была ещё выше. Нетрудно сопоставить эти данные с днём сегодняшним, когда такая «проблема» едва ли касается хотя бы каждого двадцатого. Как ты думаешь, почему?

— Возможно, потому что теперь сообщество магов контролирует многие аспекты жизни юных одарённых. Сильных берут в обучение,