– Все. Исключая детей, покойников, соседку Цветковой, художника и маму Вениамина.

– Остаются Балаянц, Хрюшанова с любовником и Летучий голландец, – вяло подвела я итог и зевнула. Думать ни о чем не хотелось. Живы – и ладно.

– Действительно – светает. Так! – Андрей встрепенулся. – Быстренько кофейку! Я сам, сам. Не надо срываться с места! Идите спокойно спать, к вечеру проснетесь, и уедем. Дырку от дверного глазка не заделываем, просто постарайтесь не гулять по коридору. Вернусь, дверь открою сам. Наталья, чем ты кормишь собаку?

– Маньяками, – зевнула и Наташка. – Она всеядная. Поймаешь – угостишь. А до этого момента – сухой корм.

Несмотря на активную зевоту, мы еще успели упаковать и поставить у выхода сумку с вещами – одну на двоих. Как-нибудь перебьемся в заточении, тем более что нашлась новая зубная щетка, которую я от всей души подарила подруге.

…Проснулись мы от резкого звонка в дверь. Я даже шлепнулась с кровати, перепутав сон с явью. Сон оборвался на том моменте, когда я с превеликой осторожностью, цепляясь за все, за что только можно было цепляться, в том числе и за жесткую щетину травы, пыталась отползти от края крутого обрыва. Внизу… Впрочем, «низ» был ну очень далеко. Я видела только пугающе-бездонную черноту. Звонок испугал и заставил утроить усилия. Я мигом скатилась с кровати на пол. В моем сне обрыв находился с другой стороны. Не рассчитала…

Наташка вихрем влетела в спальню, непонятно зачем прихватив по пути подушку.

– Там… Это…

Новый звонок подстегнул ее с ответом, она взвизгнула и, сиганув через меня, уселась на кровати. Кошки предусмотрительно разбежались.

– М-м-маньяк… По вызову… Тьфу, блин, без вызова на дом. Явился проверить нас на живучесть.

– Так мы вроде как уже в безопасности. Относительной…

Я чувствовала прилив сил, поскольку так и не удалось проверить глубину падения в пропасть.

– Ты что, с койки упала?! Ну да, так и есть – упала… А если у маньяка набор отмычек? Вчера он очень легко проник в общий коридор.

– Наша дверь в общий коридор – наглядное пособие для начинающих взломщиков. Чем угодно открывается.

Звонок очень настойчиво прозвучал в третий раз. Мы умолкли и некоторое время выжидали. Ничего не выждали, и это радовало. Настороженность пропала, я снова почувствовала себя дома, а Наташка – в гостях. Именно поэтому она решила, что первенство занять ванную комнату по праву принадлежит ей, но воспользоваться этим самопровозглашенным правом не успела. Так же, как и я, – дать подруге достойный отпор. Уши уловили звякание ключей, а следом жуткий звук открываемого замка моей входной двери.

Хотелось предположить, что уже вечер, что вернулся Андрей, и его машина к нашим услугам – где-нибудь за углом соседнего дома. Но стрелка кухонных часов пару секунд назад застряла на десяти минутах двенадцатого. Ничего хорошего, позволяющего надеяться на то, что мы с Димкой будем жить долго и счастливо и умрем в один день, в голову не лезло. Наташка, похоже, голову вообще потеряла, ибо хаотично вооружалась в ванной флаконами с шампунями, гелями, пенами для бритья, а заодно и зубными щетками. Все это попеременно выскальзывало у нее из рук и падало на коврик, затем снова поднималось и снова падало. Хорошо помню, что было не до смеха.

Входная дверь распахнулась настежь. Но заходить никто не торопился. А мы не торопились никого встречать. Потом раздался встревоженный, такой знакомый голос, обладательницу которого, несмотря на ее габариты, захотелось обнять, расцеловать и поздравить с прибытием:

– Ирочка-а-а? Ира-а-а?

– Мы здесь! – возопила Наташка басом и подтолкнула меня вперед, намекая на необходимость проявить гостеприимство.

Но на ватных ногах при наглухо сцепленных челюстях мне было трудно это осуществить, поэтому я пошатнулась и немного посторонилась, передавая инициативу в ее руки. Назвалась гостем… Подруга, потеряв в моем лице надежное прикрытие, выпала вперед и вывалила к ногам ошалевшей Анастас Ивановича часть средств гигиены и косметики: все не удалось удержать в руках.

Я рассчитывала, что Наташка тут же примется сгребать их в кучу хотя бы ногами – не даром же они мне достались, но она повела себя странно. Для начала посторонилась и впустила Анастас Ивановича, добродушно гудевшую о том, что у нас звонок не работает. А едва наша любимая соседка вошла, Наташка, наплевав на опустошенную по ее вине ванную комнату, попыталась резко закрыть дверь. Не получилось. Зато из рук выпал весь оставшийся боевой запас флаконов, флаконищей и флакончиков, тюбиков и баночек. Дверь слегка затормозилась о здоровый флаконище с шампунем, но с помощью Наташки легко преодолела это препятствие, зато споткнулась о вполне приличный коричневый мужской ботинок. Лопнувший здоровенный флаконище выплеснул вверх свое содержимое, к нему подключились еще какие-то упаковки. Дело довершил отчаянный мужской вопль: «Что вы делаете?!» Как будто Наташкины намерения оставались в тайне.

К тому моменту я уже оттаяла. Коричневый ботинок почему-то внушал доверие. Тем более что сунулся он в дверь, с позволения сказать, следом за Анастас Ивановичем, которая пыталась уговорами оттянуть от нее Наташку. Особых физических усилий для нее это не составило бы, но уж очень жалко было выдирать вместе с Натальей металлическую дверь – Анастас Иванович, как пенсионерка, хорошо знала счет деньгам.

Пользуясь минутной сварой, ботинок продвинулся дальше и явил приложение – довольно обиженного мужчину в голубых джинсах и тонком сером свитере. Приятная наружность камуфлировалась усами и аристократической, тщательно ухоженной бородкой. В этот момент Анастас Иванович с Наташкой, ставшей неотъемлемой частью двери, дрогнули и, поскользнувшись на обильно прошампуненных плитках прихожей, рухнули, не забыв прихватить за компанию импозантного гостя. Он опять попытался заикнуться на тему «Что вы делаете?!», но не сумел. Как-то лихо крякнул и, кажется, прикусил язык.

– Летучий голландец, блин! – выдала на лету Наташка и тоже прикусила язык. Ясное дело – ошиблась. Заграничному гостю даже орать положено с акцентом.

Входная дверь, закрываясь, грохнула с такой силой, что с верхней полки вешалки слетело два моих зонта, о существовании которых я и думать забыла. Еще в прошлом году. Считалось, что они безвозвратно утеряны. Надо же! Если бы знала, не просила Димку подарить на восьмое марта очередной.

– Ирка! Да помоги же мне встать на ноги! Я на катке в последний раз в четырнадцатилетнем возрасте каталась, все навыки утрачены! – вопила Наташка, отбиваясь от могучих рук Анастас Ивановича. Но той ведь надо было на что-то опираться? Интеллигентный бородач валялся сам по себе и терпеливо ждал, когда женщины освободят занимаемые квадратные метры. Боялся членовредительства.

Я суетилась рядом, стараясь не наступать на скользкие плитки. В конце концов рискнула протянуть пострадавшим руку помощи. За нее сразу же уцепились все три кандидата на внеочередное обслуживание у травматолога. Ничего не оставалось, как пасть на колени, на которых меня легко подвезли к общей куче. При этом моим нарядным халатом вытерлась довольно обширная площадь пола. Только я к компании присоединилась, интерес ко мне мгновенно угас. Буквально ползком я проторила путь в ванную комнату, тайком радуясь, что займу ее раньше Наташки. Успела, но долго там не задержалась. Мешал стук в дверь и настойчивые требования подруги поторопиться, ибо в очереди тоже люди.