— Ну, мне пора. — Она встала. — Надо причесаться-накраситься.

— Вы и так замечательно выглядите.

«И этот туда же! Неужели я так хороша собой? И так для них привлекательна? Для мужчин? Надо же! Не знала за собой таких талантов!»

Без двадцати восемь она уже была готова.

— Я провожу вас до метро, — вызвался Илья.

В это время из своей комнаты вышел Виталий:

— Привет!

— Доброе утро, — как можно безразличнее сказала Инна.

— Кто рано встает, тому Бог подает, так что ли? — прищурился красавчик, глядя на Илью.

— Не понял… — набычился тот.

— Куда тебе? Ты ж плиточник!

— Илья, идемте, — поспешно сказала Инна, чтобы погасить зарождающийся конфликт. Ирония Вита и ей не понравилась.

Они вместе спустились на первый этаж.

— Доброе утро! — поздоровалась Инна с консьержкой.

— А брат на вас похож, — заметила та.

Инна схватила Илью за руку и потащила к дверям.

— Это для проверяющих и соседей, — пояснила она. — Вы — мой двоюродный брат.

— А… Понимаю… Чтобы налоги не платить?

— Вот именно. Нет, я, конечно, все оформлю. Но сейчас у меня на это нет времени.

— Понимаю, — кивнул Илья. — На мой счет не беспокойтесь. Брат так брат.

— Мы вместе ищем моего мужа. Версия для соседей и участкового.

— А… Так я и в этом могу помочь! — оживился плиточник. — Я ж говорил, что у меня влиятельные знакомые. Вы расскажите мне все, Инна Александровна.

— Обязательно. Но — потом.

Они вместе ехали на маршрутке и в одном вагоне метро. Инна вышла первой, Илья поехал до конечной станции. Это был ее первый рабочий день, и Инна волновалась. Но до обеда все шло как по маслу. Каждый покупатель, который к ней заходил, уходил с книгой. Она действительно следила за модными новинками и вызывала у людей симпатию своей мягкостью и интеллигентностью. Правда, хозяйка предупредила, что все проданные книги надо записывать. Это для отчета в налоговую инспекцию. Почерк у Инны был красивый, она старательно и аккуратно записала все, что продала.

— Ну, как дела? — заглянула к ней Валя. Было два часа дня.

— Нормально.

— Освоилась уже? В тетрадку пишешь? А у нас наверху кассы. И тебе скоро поставят. Мы ж теперь не рынок, мы — торговый центр!

— Я не умею работать на кассе, — испугалась Инна.

— Ничего, научишься. Машка, что до тебя здесь сидела, брыкалась, как могла, а тебе сам бог велел, ты умница. Хитрого здесь ничего нет. Приходи ко мне, я тебе покажу. Ты быстро научишься. Ну, все! Перерыв на обед! — весело сказала Валя, когда покупатель вышел. — Идем.

Инна повесила табличку «перерыв», и подруги поднялись наверх, на второй этаж.

— Поскольку ты у нас новенькая, надо бы проставиться, — по дороге сказала Валя. — Но лучше это сделать в воскресенье, и у нас, на втором этаже. Там народу меньше.

— А что скажет хозяйка?

— Традиции есть традиции, ничего не скажет. Закроешься на час раньше, в воскресенье вечером народ уже по домам сидит, телевизор смотрит. Готовится к новой рабочей неделе.

— А разве у меня в воскресенье не выходной?

— Бери в понедельник, — посоветовала Валя. — Народу меньше, выручка меньше.

— А разве моя зарплата зависит от выручки?

— Время покажет. Я ж говорю: освоишься — поймешь, как тебе лучше. Можно и на процент перейти, если дело пойдет. Машке, твоей предшественнице, выгодно было на окладе сидеть, хозяйке в убыток. А как тебе будет удобнее, время покажет. Условия у всех разные, это зависит от места, бойкое или нет, и от человека. Все, пришли.

У секции, где они остановились, красовались манекены в открытых купальниках. Инна отметила, что хоть и не Италия-Франция, но подобрано со вкусом. Особенно этот, красный с черным, плавки с широким поясом, отделан стразами. И тут же с грустью вспомнила, что на дворе лето. Обычно в это время они с мужем и Бельчонком…

— Что встала? Заходи! — слегка подтолкнула ее в спину Валя.

В секции сидела женщина внушительной комплекции, возраст которой определить было трудно. Волосы темно-русые, крашеные, морщинки тщательно замаскированы тональным кремом, а руки ухоженные, с аккуратным маникюром. Одета она была недорого, но со вкусом. Блуза стального цвета с открытым воротом, крупные бусы, такие же клипсы, а на запястье левой руки массивный браслет.

— Здравствуй, Мать, — сказала ей Валя. — Как дела?

— Лучше всех! — неожиданно подмигнула Инне женщина.

— А я к тебе новенькую привела. Знакомься: Инна Бояринова.

— Красавица! — улыбнулась женщина. — И фамилия у тебя королевская. Нет, что я говорю? Боярская! Ну, а я Катерина. Но зови Матерью, как все. Освоишься — поймешь. Все поймешь, деточка, — неожиданно мягко сказала она.

— Как насчет воскресенья? — спросила Валя.

— Проставиться? А как Инна?

— Ну, если надо…

— Э, нет, так не пойдет, — покачала головой Мать. — Это дело добровольное. От души должно идти, от сердца. Ты к нам как?

— Я? — слегка растерялась Инна. — Не совсем поняла вас.

— Вот что, Валя, ты иди, тебя клиент дожидается, а мы с Инной чаю попьем. Тебе чай или кофе? — спросила у нее Мать.

— Чай, наверное. Кофе вредно.

— Чай так чай.

Валя ушла. Женщина встала, чтобы закрыть павильон на обед, и Инна увидела, что она очень высокого роста. Пока Мать доставала чашки и бутерброды, Инна, чувствуя, что пауза затягивается, спросила:

— Значит, вы купальниками торгуете?

— Чем я только не торговала, — усмехнулась Мать. — Я здесь с самого начала, с самого первого дня. Когда торгового комплекса еще и в помине не было, но были ряды. Так и сюда перешла. По наследству. Говорят, я дух этого места. А у девчонок вроде как старейшина. Они со своими проблемами идут ко мне, а я уж иду к начальству.

— Вы тоже не замужем? — ляпнула Инна. Обручального кольца на пальце у женщины не было.

— Верно. Так ведь и ты к нам не от хорошей жизни. Так?

— Так.

— Говорят, у тебя мужа убили?

— Он пропал, — уклончиво ответила Инна.

— Не хочешь, значит, об этом говорить. Ну, пей чай.

— У меня внизу тоже есть бутерброды. И печенье. Я могу принести. — Она привстала.

— Сиди, — остановила ее Мать. — Вот приду к тебе в гости — угостишь. А сегодня ты у меня в гостях.

Какое-то время они молча пили чай. Инна уже поняла, что это смотрины, и чувствовала себя неловко.