— Почему ты медлишь? Или хочешь насладиться моментом? — с улыбкой спросил Викториан, пока Алексиар разглядывал своё оружие.

— Моя память уже не та, что прежде. Я многое забыл…

— Неужели и барона тоже? И их?

— Да, в какой-то момент да, забыл. Однако ненависть и гнев в последнее мгновение перед смертью освежило память, и я снова вспомнил список имён. Однако среди всех… — Алексиар развёл руками и пламя обожгло всем пленникам ноги. — Только один ублюдок предал меня дважды.

И в последний момент Викториан вдруг осознал, как сильно просчитался. Алексиар уже не мог мыслить трезво и на перспективу. Гнев и ненависть наполнили его до краёв, а катализатором стал сам Викториан, который сначала реализовал приказ барона, а затем ещё и попытался убить меня около магического ядра.

Ублюдок, который готов был перенести свои обиды даже на детей и женщин, ведь в жестокости своей он не знал равных. Верный пёс барона, командир гвардии, тот кто лично держал в страхе весь город и подавлял любые мятежи своей жестокой рукой. Викториан Дробитель, так его прозвали, ведь преступников он не убивал, а просто превращал их ноги в фарш с помощью своей магии земли.

Движение Алексиара было настолько неуловимым и быстрым, что даже не описать. Не было никакого хлопка, ведь тело и оружие были бесплотными и ничего не весили, на них не влияло сопротивление воздуха. Одно мгновение, что быстрее удара сердца и даже мысли, как кинжал оказался в боку Викториана.

— ПРЕДАТЕЛЬ!!! — тут же лицемерно завопил Викториан, которого нельзя было просто так убить.

Огонь и пламя внезапно сошлись в буре. Задрожал весь дворец и тысячи языков пламени хлынули к трону. В ужасе побежали пленники, которых никто не стал останавливать. Часть мятежников же попыталась рвануть в сторону Викториана, как вдруг обнаружила, что большинство, наоборот, отдалились и стали наблюдать.

— Нет, друг, ты не прав! — зло воскликнул Рэм, отталкивая от себя Онвира.

— Он сумасшедший, Рэм! Сумасшедший! — в то же время Онвир перешёл на крик. — Ты хочешь, чтобы строительство нашего нового мира началось с крови невинных⁈

— НЕВИННЫЕ⁈

— ДА, НЕВИННЫЕ!!! ДЕТИ И ЖЕНЩИНЫ, КОТОРЫЕ ПРОСТО ЖИЛИ И ПЛЕВАТЬ ХОТЕЛИ НА ВСЁ!!!

— ВОТ!!! ПОЭТОМУ! ОНИ!!! СДОХНУТ!!! — глаза Рэма налились кровью, и он выхватил рапиру из ножен.

— Я не дам вам опуститься до какого, — тихо произнёс Онвир, снимая со спины лук.

— И как это понимать? Предательство? — Рэм оказался настолько взбешён, что голос его стал едва слышным среди грохота битвы Алексиара и Викториана.

— Контрреволюция.

И в следующую секунду Рэм рванул вперёд, а Онвир начался уклоняться. Мятежники тоже раскололись и началась потасовка, в которой все забыли про меня.

Тем временем Викториан всё чаще отступал, ведь он и так был вымотан битвой, так ещё и Алексиар превратился в дух ненависти и гнева. Колоссальная мощь рвалась наружу и вся та энергия, вызванная взрывом ментального якоря, выходила сейчас наружу, пытаясь уничтожить и моё ментальное тело.

Однако в этот раз всё происходило иначе, ведь процесс подрыва ментального якоря был не самопроизвольным, а намеренным и контролируемым. В свою очередь я уже видел через магическое зрение как хитросплетение узоров в ментальной проекции мира начало гаснуть.

Заклинание Викториана слабело и постепенно он терял контроль над камнем, который меня сковывал. Вместе с этим понижался и магический фон, после чего в какой-то момент я смог создать своё заклинание и превратится в тень, после чего выскользнул из ловушки.

И тут же упал на пол, в метре от земляного кокона. Рука у меня всё ещё была лишь одна, вторая же болела и почему-то начала снова кровоточить. Кроме того, моя огненная аура ослабла, ведь теперь всю силу огня забирал Алексиар.

— Ах, проклятье… — прорычал я, после чего дополз до раскалённого камня и прижёг свою культю снова.

Я не сдерживался и закричал во всю глотку от боли. Всё равно меня никто не слышал в этой бойне. Сдерживать же эмоции внутри вредно, хотя даже с криком от такого аттракциона эмоций я на секунды две потерял контроль. Не упал в обморок, а просто перестал воспринимать реальностью, хотя продолжал сидеть на коленях перед горящим обломком и глаза мои всё видели, как и крик вырывался изо рта.

— Сука… — выдохнул я, после чего поднялся на ноги, попутно выхватив из ножен свой меч.

Бой же продолжался и довольно быстро лояльные Онвиру мятежники начали брать верх благодаря численному перевесу. Лояльность Викториану среди революционеров была выше, однако Онвир постарался, чтобы в этом дворце близ него находились те смертные, которые либо уже приняли идею контрреволюции, либо приняли её в процессе, поняв, что победителем из этого скорее всего выйдет именно Онвир, а не уставший и вымотанный Викториан.

— Скорее, нужно уничтожить тело Викториана! — отдал приказ один из мятежников, вырвав клевец из лба мага земли, с которым я когда-то дрался бок о бок и который запер меня в ловушке.

Сам же Викториан в этот момент начал создавать саркофаг из земли. Битва с Алексиаром же проходила на совершенно ином уровне, на ментальном. Стоило лишь взглянуть на происходящее через магическое зрение, как можно было ослепнуть от вспышек магии и яростных атак.

Сама же битва в ментальном мире напоминала одновременно всё и ничего. Ведь инструментом войны были не клинки и стрелы, а магические узоры, что стремительно менялись. Они могли принимать образы огненных всадников или закованных в камень левиафанов. Эти образы завесили от восприятия создателя и мало на что влияли. Ведь сила крылась в самих узорах, а не в том как их видели другие.

В свою очередь Викториан сдавал позиции и полностью переключился на борьбу в ментальном плане. Физическое же тело он защитил каменным саркофагом, который начали разбирать воины с молотами, клевцами и с прочим оружием. В ход шла и магия, однако большая часть действительно сильных мятежников уже была мертва и процесс затягивался.

— СДОХНИ, УБЛЮДОК!!! — завопил Рэм, после чего отскочил от выстрела взорвавшейся стрелы в сторону, приземлившись рядом со мной.

Всё его тело покрывали раны, так ещё и последняя стрела не просто взорвалась, а поразила осколками его тело. Да уж, ему точно бы сейчас пригодилась броня, ведь увернуться от удара он мог, но от осколков… даже магия воздуха не очень помогала. К тому же осколки Онвира были зачарованы, как и все стрелы.

— Помоги мне! — вдруг он обратился ко мне, после чего наши взгляды встретились. — О-о-о… неужели и ты, Алексиар?

И в этот момент он повернулся ко мне, попутно делая укол своей рапирой. Каждая атака Рэма преодолевала звуковой барьер, в том числе и эта. Я даже ответить ему