как из него выйти.

– Ты думаешь, что заманила меня в ловушку, – прорычал он, его шерсть стала горячей от жара и ярости. – Ты думаешь, что ты сильная и умная, но это не так. Ты испуганная, потерянная маленькая девочка, Кики Каллира, и ты никогда не станешь другой.

Я попятилась еще немного, пока не наткнулась на стену позади меня.

– Если все, что ты говоришь, правда, то почему ты до сих пор не победил меня? Я думаю, это потому, что ты всегда знал, как и я знаю сейчас: у меня больше власти в этом мире, чем у тебя когда-либо будет.

– Я – правитель этого мира! – взревел Махишасура. – Ты никогда не победишь меня. Если я здесь, в ловушке, то и ты тоже. Ты никогда не избавишься от меня!

– Моя настоящая битва была не с тобой, – ответила я. – И ты помог мне увидеть это. Моя настоящая битва была с той версией меня, что боялась самой себя. С той, которая позволяла таким, как ты, заставлять ее чувствовать себя маленькой и слабой. И как видишь, я уже выиграла эту битву.

А затем, с огромным удовлетворением от того, что последнее слово осталось за мной, я нарисовала на стене новую дверь, скользнула в нее и закрыла ее за собой.

Глава тридцатая

Я побежала. Мне нужно было выбраться. Чтобы быть абсолютно уверенной, что никто никогда не выпустит Махишасуру из его заточения, я оставила все эти трещины в стенах и полу. Дворец вот-вот должен рухнуть.

– Быстрее, – прошептал дворец, когда я неслась через бальный зал.

Позади меня раздался грохот, похожий на гром, и сама земля содрогнулась. Я не оглядывалась. Протиснулась через лабиринт: деревья и живые изгороди расступались за мгновение до того, как я достигала их. Я нырнула под арки перед дворцом, увернулась от падающих колонн и побежала по заросшей тернистой тропинке, пока не добралась до ворот.

Запыхавшись и держась за ворота, чтобы не упасть, я обернулась. Раздался финальный треск, и дворец обрушился, как карточный домик. Пыль вырывалась наружу, колонны ломались, башни рушились, и я заткнула уши, чтобы не слышать этого жуткого грохота.

Когда пыль осела, я увидела, что дворец не разрушился – он преобразился! Мрамор и камень слились в единую высокую колонну. Один купол остался цел и теперь покоился на самом верху, являя собой новый насест для Гандаберунды, чтобы тот мог следить за Майсуром. Дворца больше не было – на его месте стоял памятник. Цвета меда и заката, он знаменовал собой окончательную гибель Махишасуры.

– Ты все еще здесь, – прошептала я. – Ты по-прежнему остаешься собой.

Дворец не ответил, но я могла бы поклясться, что почувствовала, как что-то коснулось моей щеки, будто со мной попрощалась любящая бабушка.

Несколько минут я была не в силах пошевелиться. Мое сердце все еще колотилось так сильно, что меня била дрожь. Я не могла до конца поверить в то, что сделала.

Мой план сработал.

Я победила Махишасуру.

Я спасла свое золотое королевство.

По мере того как тишина ползла по опустевшей земле, а минуты шли, я начала различать звуки и движения в укромных уголках и тенях города вокруг меня. Шепот голосов, осторожные шаги.

Один за другим люди выбирались на улицы и с опаской ступали на площадь. Их взгляды были прикованы к памятнику, рты раскрыты от удивления, а лица полны страха и потрясения. Но в глазах собравшихся уже начала теплиться надежда. Медленно их взоры обратились на меня.

Какая-то женщина робко шагнула вперед:

– Это ты сделала?

Я кивнула, не в силах вымолвить и слова.

– Он ушел?

Я прочистила горло и заставила свой голос заработать:

– Да.

Наступила ошеломленная тишина.

Затем, прежде чем кто-либо успел среагировать, из ближайшей улицы выскочила Шуки и бросилась ко мне, ее лицо светилось ликованием.

– Кики! – взвизгнула она. – Кики, ты сделала это! Ты не поверишь, что произошло на поле боя! Демоны побеждали, но потом дворец рухнул, и все стихло. Похоже, что в тот момент Махишасура умер; каждый асура почувствовал это, и битва просто прекратилась. А потом появился Вишну, и асуры разбежались, потому что, я думаю, они знали, что с уходом короля демонов некому будет защитить их от божественной силы. Некоторые из них убежали в лес, а остальных Вишну изгнал в междумирье. Потом он сказал нам, что ты победила, а Майсур спасен; и мы побежали.

– Кики! – ахнула запыхавшаяся Самара, появляясь из-за плеча Шуки. – Ты ранена?

– Нет, не думаю, – ответила я с облегчением – от того, что вижу их. – А вы? Кто-нибудь ранен?

– Мы все в порядке, – сказала Шуки. – Симха, Чамундешвари, Добрая ведьма и Гандаберунда защитили нас от роя асуров, так что нам действительно повезло. Лей и Джоджо скоро будут, – она обняла меня. – Спасибо!

– Не надо меня благодарить.

– Нет, надо, – настаивала Самара.

– А я должен перед тобой извиниться, – произнес чей-то голос.

Я подпрыгнула. Вишну появился из ниоткуда, высокий, суровый и сильный, его темные глаза сверкали в лучах заходящего солнца. При виде его толпа вокруг нас дружно ахнула.

– Я сомневался в тебе, – сказал мне Вишну, что было, мягко говоря, преуменьшением. – Я принизил тебя. И ошибся. И хотя ты уже не раз доказала, что не нуждаешься ни в моем уважении, ни в моем одобрении, но тем не менее знай, что у тебя есть и то, и другое. Это конец Махишасуры и начало лучшего будущего для всех миров, и мы обязаны этим тебе. Отлично сработано!

А затем, с едва заметной улыбкой на суровом лице, он наклонил голову и исчез.

Глава тридцать первая

Если я надеялась, что победа над чудовищем и спасение королевства – это конец, меня ждало разочарование, потому что, как оказалось, после победы в войне остается еще масса разных дел. Множество людей хотело, чтобы я стала новой королевой Майсура, но другие, более разумные, считали, что ею должна стать Чамундешвари, которая была взрослой женщиной и богиней и не собиралась возвращаться домой в Лондон.

Конечно, казалось немного обидным упустить шанс заставить Лея обращаться ко мне «Ваше Величество», но в конце концов все согласились, что Чамундешвари была лучшим выбором.

Симха решил, что навсегда останется жить в доме Воронов, чтобы кто-то старше двенадцати лет мог присматривать за детьми, но прежде Шуки взяла с него обещание, что он никогда больше не будет готовить. Добрая ведьма превратила моих оловянных солдатиков обратно в игрушки. А Гандаберунда занял свое место на