— Это еще что такое? «Грозный перст всея Небес, минуй нас гневом своим, сохрани дома наши, и земли наши. Не верши разрушение умов и душ наших, о, ангел…» — бормотала она, читая вслух все написанное.

— Это Кезеф! — провозгласил я. — В молельной комнате психиатрической больницы висит икона ангела разрушения!

— Ох, Дьявол… — прошептала Ясмин. — Это не может быть совпадением.

— Конечно же нет, — закусил губу я. — Ангелы появляются там, где им молятся?

— Постоянно, — кивнула вампирша. — Освободитель наш, Люцифер, вот это да! Ты распутал это дело!

— Ничего я не распутал, — раздраженно ответил я, вынужденно признавая, что открытие, сделанное в молельной комнате, не приведет нас к спасению Ада. — Астарот расследовал преступление со взрывом проходов в Геенну Огненную, и я нашел ему заказчика. Но это никак не увязывается с убийством судьи Радаманта, а ведь часы конца Ада запустили именно из-за этого.

Дальше мы шли в молчании. Каждый из нас думал об одном и том же, но сказать друг другу нам было нечего. Интуиция подсказывала мне, что взрывы ресторанов и убийство адского судьи могут быть связаны, но связь была не только неочевидна, но и недоказуема.

— Взрывы произошли за несколько часов до того, как из Бэздна пропал судья Радамант, или даже одновременно с этим событием, — наконец заговорил я. — Я слышал, как валится над моей головой «Макдональдс», прямо в тот момент, когда это произошло. Через 3 часа после этого мы с Астаротом вернулись в Ад, чтобы обнаружить пропажу судьи. Еще через какое-то время тело Радаманта было обнаружено в садах дворца, принадлежащего Сатане…

— Все произошло в такой короткий период времени? — уточнила Ясмин, не присутствовавшая ни при аресте Ахерона, ни на развалинах ресторана, где работали мы с Астаротом. — А ведь еще было расчленение ангела, помнишь?

— Забыл, — честно признался я. — Но между этими событиями прошло около недели… Впрочем, Астарот считал, что убийство ангела и подрыв ресторанов могут быть как-то связаны между собой…

— Жаль, что его здесь нет, — вздохнула Ясмин, посмотрев на часы. — У нас осталось 20 часов, чтобы доказать причастность Кезафа ко всем преступлениям, совершенным в Аду.

— У него определенно есть мотив, — рассуждал я. Мы с Ясмин добрались до метро и влетели в вестибюль ровно за 5 минут до его закрытия. Работники метрополитена неодобрительно посмотрели нам, бежавшим вниз по эскалатору на станцию «Сокол», вслед, ведь мы не заплатили за проезд, но ловить нас им было уже лень. — При оглашении послания Бога о разрушении Ада он вел себя как безумный. Ему не терпится сравнять всю Геенну с землей, уничтожить ее навсегда, ровно так, как говорил нам Филимонов!

Ясмин понимающе кивнула, но в глазах ее мелькала безнадежность. Нам было очевидно, что, будучи ангелом разрушения, Кезеф вполне мог мечтать о том, чтобы уничтожить Подземный мир, но просто так этого сделать было нельзя. В Аду все знали про часы, отсчитывающие последние минуты существования Преисподней, значит, и в Раю о них были осведомлены. Ангелу лишь необходимо было найти повод для того, чтобы Господь запустил их.

— Убийство ангела с особой жестокостью, очевидно, не привлекло внимания Бога, так как у него этих ангелов, как у Джека Потрошителя — скальпелей. Пропажу одного из них Всевышний просто не заметил. Пришлось Кезефу подстроить что-то более серьезное, например, убийство Адского судьи… — выдвинул я версию.

— Это очень умно: выставить Ахерона убийцей и одновременно лишить Ад возможности его осудить, потому что убит сам судья, — подхватила нить моих рассуждений вампирша, перекрикивая шум несущегося вперед вагона метро. — Но доказательств всему этому у нас нет…

— Значит, мы достанем их, — стиснул я кулаки. — Я найду Кезефа и выложу ему все свои подозрения. Как известно, Бог все видит. Этот любитель уничтожать все живое не посмеет отнекиваться, когда о его преступлениях заявят во всеуслышание.

Остаток пути мы с Ясмин устало молчали. Вампирша продолжала следить, не летают ли в туннелях подземки белые фигуры Ангелов-Хранителей, а я, борясь с переутомлением, размышлял о том, где искать Кезефа. Остался ли ангел в Аду, или вернулся в Рай? Как заставить его явиться к нам, и, главное, что сказать ему, если он придет?

План, придуманный мною за 16 минут, в пустом вагоне метро, при отсутствии сна и отдыха, был сомнительным, но других вариантов у меня не было. Выстраивая стройную цепочку версии этого дела, я от стресса и усталости забыл лишь об одной важной детали: озвучить преступления Кезефа, обратившись к Богу, можно, вот только Бог обычно не слышит.

* * *

Я нервно расхаживал из стороны в сторону по Манежной площади, недалеко от выхода со станции метро «Охотный ряд». Ясмин была против выхода из подземки в центре Москвы, но никто из нас не знал точно, куда нам нужно было двигаться, поэтому выйти на поверхность всё же пришлось. Я прожил в столице достаточно много лет, чтобы запомнить одно «золотое правило»: все дороги ведут на Красную площадь, особенно если не знаешь, куда на самом деле следует идти.