А вместе с ним пришли и выдающиеся капитаны – харизматические и проницательные люди, которые совершали авантюры грандиознейших масштабов. Никто из них не мечтал о большем и не вел за собой так много людей, как уэльсец Генри Морган, совершивший ряд крупномасштабных набегов на испанцев. Всего лишь за четыре года он успел сводить отряды грубых и бесшабашных людей, иногда насчитывавшие тысячи человек, в набеги на Пуэрто-Бельо, Маракайбо и – добившись при этом одной из величайших военных побед того времени – Панаму. Благодаря этому он стал очень богатым человеком и героем как в Порт-Ройале, так и в Англии.

Рассказов о жестокости Моргана было не счесть. Один очевидец сообщал, что, когда какой-то пленник отказался сообщить нужные им сведения, люди Моргана:

«…подняли его на дыбу так, что обе его руки выскочили из суставов, а затем обвязали веревку вокруг его головы и стянули ее так сильно, что его глаза выпучились и стали большими, как яйцо. Поскольку он по-прежнему отказывался сообщать им, где находится сундук, они повесили его за мужские органы, и затем один ударил его, другой отрезал ему нос, третий – ухо, четвертый обжег его пламенем. Это были такие варварские пытки, до каких только можно додуматься. Наконец, когда этот несчастный уже не мог больше говорить, а они не смогли придумать какие-нибудь новые пытки, они позволили негру проткнуть его копьем и тем самым убить».

Когда еще один человек отказался им что-то сообщить:

«Они привязали длинные веревки к большим пальцам на его руках и ногах и растянули между четырех столбов. Затем четверо из них подошли и стали бить по веревкам палками, тем самым заставляя его тело дергаться и вздрагивать и растягивая его сухожилия. Не удовлетворившись этим, они положили камень весом не менее двух центнеров на его поясницу и развели под ним костер из пальмовых листьев, отчего загорелись его лицо и волосы».

Если кто-то лично видел подобные ужасы, от него потом о них узнавали тысячи людей. Репутация стала самой острой саблей пиратов.

Некоторое время казалось, что пираты будут процветать вечно. Однако к 1670 году над Карибским морем и Атлантическим океаном задули новые экономические ветры. Законная торговля становилась для купечества и правящих классов все более и более выгодной. Отсутствие безопасности в океане и на морских путях отрицательно сказывалось на торговых операциях и подвергало риску не только состояния влиятельных купцов, но и даже благополучие самой Англии. А больше всего угрожали безопасности на море пираты и каперы.

В 1670 году Англия и Испания подписали Мадридский договор, который, помимо всего прочего, обязывал Англию ликвидировать пиратство – больше никаких лицензий на каперство, никаких безопасных гаваней для пиратов, никаких рынков для награбленных испанских товаров. Испания в ответ делала уступки английской торговле и судоходству.

Данный договор обеспечивал для Англии новые коммерческие возможности, некоторые из которых были столь существенными, что позволяли создать империю. Однако для их реализации требовалась мирная и предсказуемая обстановка на морях. Английские чиновники размахивали кулаками и клялись искоренить пиратство, но на протяжении 1670-х годов почти ничего не предпринимали. Пираты все еще крепко сидели в регионе Карибского моря. Они продолжали снабжать местных жителей дешевыми товарами и контрабандой и обеспечивать им устойчивый доход. Для широких слоев населения – а особенно простолюдинов – пираты оставались славными ребятами.

И они совершенствовались в своем мастерстве. К 1680 году пираты наносили существенный ущерб законной торговле между Ямайкой и внешним миром. Губернатор Ямайки призвал на помощь боевые корабли английского королевского военно-морского флота. В 1683 году прибыло четыре корабля, среди которых был «Рубин» – гигантский 125-футовый смертоносный корабль, на котором можно было разместить 48 пушек и 150 человек экипажа. Это судно стало на якорь в Порт-Ройале и поступило в распоряжение губернатора Ямайки Томаса Линча, на которого возложили задачу покончить с пиратством.

Однако для того, чтобы разогнать пиратов, этим боевым кораблям требовалось сделать нечто большее, чем просто поднять паруса, ведь в одном лишь только Порт-Ройале действовало около 1200 пиратов. Пираты имели в своем распоряжении быстроходные суда, могли плавать на них по мелководью, лучше всех знали водные пути, бухты и различные лазейки, по которым можно было удрать, а их капитаны были самыми опытными. Кроме того, пираты прекрасно понимали, что с ними произойдет, если их поймают.

Однако даже и просто демонстрации мощи фрегатов военно-морского флота оказалось достаточно для того, чтобы отпугнуть многих пиратов. Для тех, кто остался, грохот пушек, установленных на кораблях военно-морского флота, стоящих на якоре возле Порт-Ройала, сообщил очень простую правду: «Охотниками теперь являемся мы. И охотимся мы на вас. Мы вас поймаем – это всего лишь вопрос времени. Когда мы вас поймаем, вы умрете».

Губернатор Линч отправил военные корабли на интенсивное патрулирование, причем не только вокруг Ямайки, но и рядом с Эспаньолой, Кубой и другими опорными пунктами пиратов. Фрегаты зачастую возвращались ни с чем, однако с каждым плаванием их экипажи приобретали все больше опыта и становились все более расторопными. Вскоре они уже стали брать в плен пиратов, большинство из которых предпочитало сдаться, а не рисковать своей жизнью в неравном бою. Пираты продолжали покидать Порт-Ройал и другие «безопасные гавани». Для тех, кто там оставался, перспектива угодить на виселицу становилась все более реальной. Англия, казалось, с каждым месяцем все эффективнее уничтожала этих морских разбойников.

Тем не менее, если бы какой-нибудь человек загорелся желанием выступить против английского королевского военно-морского флота, бросить вызов воле нации, плюнуть в лицо богатым торговцам и плантаторам, показать средний палец губернатору и отправиться в плавание по миру, который относился к таким, как он, все более враждебно, он все еще мог стать пиратом Карибского моря и разбогатеть. Однако чтобы преуспеть в этом деле в 1684 году, он должен был быть не просто хорошим, а очень хорошим пиратом, и проявлять необычайное мужество.

«И именно в это время Баннистер совершил свой отчаянный поступок, – сказал Маттера. – У него имелось все, Каролина, – уважение, восхищение, деньги, будущее. Он рискнул всем этим ради того, чтобы стать пиратом. Зачем он это сделал?»

Невеста Маттеры ничего не ответила на его вопрос.

«Каролина!»

Маттера понял по звукам ее дыхания, что она уже уснула. Наклонившись над ней, он поправил на ней покрывало и поцеловал ее в щеку.

«Баннистера что-то звало, – тихо сказал он сам себе, отворачиваясь и кладя голову на подушку. – Что-то более важное, чем деньги и власть. С этим парнем происходило что-то еще».

Чем больше Маттера узнавал о пиратах, тем более интересным казалось ему то, как их изображали в голливудских фильмах и в массовой культуре. Что-то из показанного в фильмах было правдой, что-то – вымыслом, а что-то в них почти не показывалось.