— Нет, я ее не знаю. И никогда не слышала об этой женщине. С чего бы мне вдруг дружить с англичанками? Я вообще ненавижу англичан. Как по мне, пусть бы они все умерли. — Она принялась размахивать руками, как будто гоняла мух. — Уведи ее отсюда. Никогда больше не хочу ее видеть. Эта англичанка явилась, чтобы мне напакостить. Чтобы заставить меня страдать.

Лука поймал ее руку и погладил.

— Нет, нонна, она тебя не обидит. Она просто хочет узнать о своей родственнице, которая когда-то здесь жила, вот и все.

Но старушка явно расстроилась и никак не могла успокоиться. Каролина коснулась плеча Луки и прошептала:

— Нам лучше уйти.

— Извините, — сказал он, когда они снова оказались под открытым небом. — Не знаю, много ли вы поняли. Она по каким-то причинам невзлюбила британцев. Может, много лет назад произошло что-нибудь неприятное. У нее путается прошлое и настоящее. Но она сказала, что не знает вашу двоюродную бабушку и никогда с ней не встречалась.

— Ничего страшного, — ответила Каролина, — у бабушки не было причин встречаться с членами вашей семьи. Думаю, квартиру ей сдала компания. Наверно, люди уезжали из города, боясь войны, и в компании предпочитали, чтобы квартиры были арендованы, а то в них набились бы сквоттеры.

— Это похоже на правду, — сказал Лука, — но сдавать жилье на девяносто девять лет? Я не вижу в этом никакого смысла. — Он вздохнул. — Ну, вряд ли мы теперь что-то еще узнаем, разве что вы отыщете какие-нибудь письма от вашей тетушки нашей компании, или наоборот. Может, они что-то прояснят.

— А может, что-нибудь найдется в ваших архивах, — предположила Каролина.

— Возможно. Раз городские власти не считают, что это надувательство, мне приходится принять такое положение вещей. Наверно, кто-то из компании совершил ошибку или пошел на поводу у каприза, и теперь мы, скорее всего, даже не узнаем, кто это был. — Он помог Каролине сесть в катер. — Так что наслаждайтесь своей новой квартирой. Ведь как знать, может, я решу, что хочу выкупить у вас сертификат. Собственность в Венеции сейчас стоит хороших денег.

Каролина чуть не выпалила, что ничего не хочет продавать, но потом смолчала. Незачем проявлять сентиментальность. Деньги понадобятся на адвоката, если он потребуется, чтобы вернуть Тедди. Они промчались по лагуне, катер подпрыгивал на волнах, потом с глухим стуком ткнулся в причал, от которого начинался их путь. Лука помог Каролине выйти на берег.

— Боюсь, рабочие будут шуметь, — сказал он, — и еще в здании нет отопления. Но в остальном, надеюсь, вам там понравится. Дайте мне знать, если найдете что-то интересное — например, какую-нибудь переписку.

Он снова завел мотор и был таков. Каролина опять поднялась по лестнице на самый верх и, оказавшись в квартире, опустилась в одно из кресел. Ее совершенно вымотало это утро, слишком уж много эмоций пришлось испытать. Определенно, ее появление разбудило в бабушке Луки какие-то болезненные воспоминания. Чем больше Каролина об этом думала, тем сильнее утверждалась в мысли, что их вызвал именно ее вид. Она начала подозревать, что старуха все-таки помнит мисс Браунинг.

Джулиет.

Поздний вечер воскресенья 23 июля 1939 года

Не знаю, как изложить все на бумаге, но я должна это сделать. Когда-нибудь мне захочется вспомнить сегодняшний день во всех деталях. Во всех деталях, включая самые мелкие и незначительные.

Это был день Феста дель Реденторе. Квартирная хозяйка поставила меня в известность, что из-за праздника готовить вечером не будет. Вы же помните, сказала она, я говорила вам об этом празднике, одном из самых главных событий в Венеции. В нем участвуют все. Те, у кого есть лодка, будут в лодках. Она сама собирается перейти через мост, чтобы поучаствовать в пикнике, сходить к мессе и полюбоваться фейерверками. Вообще-то это семейный праздник, но раз родственников в городе у нее не осталось, она присоединится к другим вдовам с их улицы, их детям и внукам. Если я захочу, мне тоже будут рады. Большая месса начнется в семь вечера, но перед этим состоятся соревнования гребцов, ярмарка и игры для детей.

— Значит, утром вы не пойдете в церковь, раз месса будет вечером? — спросила я.

Вид у синьоры Мартинелли стал настолько возмущенный, как будто я предположила, что она может прогуляться по окрестностям нагишом.

— Как это не пойду в церковь? Конечно, я должна пойти. Чтобы причаститься. А перед причастием полагается поститься с полуночи, значит, надо идти к утренней мессе, потому что я не дотяну до вечера без еды и питья.

Мне, выросшей в лоне нестрогой, лояльной англиканской церкви, такие правила казались странными. Если для получения причастия важен пустой желудок, тогда достаточно не есть всего час, это же ясно. Почему поститься следует с полуночи? Выходит как-то слишком долго. Но я вообще многого не понимаю у католиков — например, того, что им полагается признаваться в грехах священнику и получать от него прощение. Мои блуждающие мысли прервал вопрос квартирной хозяйки:

— Так вы пойдете на праздник?

— Наверно, но, скорее всего, не на мессу, — ответила я. — Может, посмотрю соревнования гребцов и фейерверки. И, может, кто-то из студентов сходит со мной на пикник, хотя, на самом деле, это же семейный праздник, правильно?

— Вечером меня дома не будет, так что еды я вам не приготовлю.

— Не беспокойтесь, ведь какие-то магазины наверняка еще не закроются? Я сама куплю что-нибудь для пикника.

Хозяйка вдруг похлопала меня по руке.

— Не переживайте, у меня тут полно еды. Ее всегда слишком много. Сможете сами все сделать.

Поспать подольше в воскресный день, если ты в Венеции, просто невозможно. Первые колокола начинают бить в шесть утра, а потом почти каждые полчаса эстафету подхватывают другие церкви. Иногда колокола четырех или пяти храмов звонят одновременно, и тогда весь город наполняется их звуком. Я слышала, как квартирная хозяйка суетится в кухне, как обычно разговаривая со своим котом Бруно. Чем лежать в кровати и ничего не делать, подумала я, лучше тоже встать. Я сполоснулась, надела самое легкое хлопчатобумажное платье, потому что уже становилось жарко и душно, а потом вышла в кухню. Ясно было, что синьоре Мартинелли предстоит непростой день, поэтому я взяла на себя смелость сварить нам кофе и выставить на стол хлеб, сыры и варенье. Когда хозяйка вернулась из церкви, и обнаружила, что ее ждет завтрак, вид у нее стал невероятно довольный.

— Надеюсь, вы не возражаете, — сказала я. — Я же знаю, у вас сегодня много дел.

— Очень вам благодарна, — отозвалась она. — Мне еще булочки печь, а день будет жарким. — Она подумала, а потом добавила: — К счастью, вдова Греви предложила сделать сарде ин саор[19]. Вы же знаете, как я не люблю, когда в моем доме пахнет рыбой.