Один раз, заметив ее, Кошка вдруг по наитию спросила:

– Расторопша, слушай, а что такое Хольмдельский Рог?

Исследовательница остановилась и смерила ее суровым взглядом:

– Артефакт класса четыре, и это совершенно тебя не касается. Откуда ты о нем узнала?

– Да в комиксах попалось, которые читает моя детка, вот и стало интересно, – соврала Кошка.

– А, ну тогда дело другое. – Расторопша уселась на стул и принялась болтать.

По ее словам, Рог был инструментом, оставшимся со времен сотворения вселенной. Когда-то им пользовались прислужники Демиурга. Зачем – об этом никто не знал. Таких артефактов уцелело всего несколько, а потому он был бесценен. Хотя с такими штуками уже почти никто не умел управляться.

Была одна книжица (и Расторопша пообещала Кошке ее одолжить) с песнями, которые можно сыграть на Роге, и описанием производимого ими эффекта. Хотя вряд ли, конечно, Кошке когда-нибудь случится увидеть этот самый Рог. Подтвержденных свидетельств, что его видели, насчитывалось за всю историю всего восемнадцать, в первый раз…

Через час на них наткнулась Лолли:

– Что это вы тут треплетесь? Ну-ка по местам. Работа простаивает.

Кошка с признательностью вернулась к работе. Но позже Расторопша подошла к ней и вручила ту самую книжку («К вечеру верни!»). Поскольку выучить ее наизусть времени не было, Кошка скрупулезно все отксерокопировала.

Вдруг потом пригодится.

Прошел месяц. Год на своих шарнирах перевалился в осень. В городе на стенах запестрели афиши, рекламирующие Чумной карнавал. Тем временем Кошка, уютно устроившаяся в самом, метафорически выражаясь, сердце «Заговорщиков», чувствовала себя, с одной стороны, взаперти, а с другой – спокойно. Жизнь в отделе канцелярских услуг напоминала жизнь в Драконьем Корпусе, только отраженную в кривом зеркале: жалованье она получала небольшое (но на основные нужды хватало), всегда знала, что делать и (спасибо Лолли) кого слушаться, а кого нет, работа оценивалась по неким объективным параметрам. Только раньше она летала между мирами, а теперь заполняла бланки в трех экземплярах.

В своем закутке Кошка повесила карту Каркассона. Очертания города напоминали голову гоминида с маленькой черепной коробкой и выступающей вперед челюстью. Если усугубить сходство, улицы закручивались, будто извилины на упрощенном карикатурном изображении мозга. «Заговорщики» представлялись Кошке опухолью в этом мозгу, а сама она была малюсенькой черной точкой внутри опухоли, стремившейся нарушить ее работу, рак внутри рака.

Однажды утром Кошка заварила себе чаю и пошла проверить свое отделение для почты. Среди обычных служебных записок (прочесть и выкинуть) обнаружился пузатый конверт, набитый под самую завязку – того и гляди лопнет, в левом верхнем углу в качестве отправителя значилась Вдовствующая Дама Сан-Мерси. А адресовался он:

ВРЕМЕННОМУ ГЛАВНОМУ ЗАГОВОРЩИКУ

«ЗАГОВОРЩИКИ»

РЮ СЕН-ЖАН, 7

ВОЛ. Г. КАРКАССОН[99]

На целое долгое мгновение Кошка замерла. Тут было два очевидных варианта: переложить письмо в отделение для почты ВГЗ и притвориться, что она его в глаза не видела. Или открыть и прочесть.

Вместо этого Кошка поднялась по лестнице в ОРС и без стука вошла в кабинет. Баркентин поднял на нее слегка удивленный взгляд.

– Сэр, – сказала Кошка, – кто-то закинул мне в почту крючок с насаженным на него жирным червяком. Я сильно подозреваю, что это ваше. – Она отдала лорду Плеяду письмо и вернулась к себе.

Кошка как раз разбиралась с утренними задачами, когда Лолли Подбочаг свалила ей на стол неопрятную пачку тонких папиросных листов.

– Лецпфеннигер запорола накладные, а когда я на нее наехала, разрыдалась, спряталась под стол и забаррикадировалась ящиками со старыми брошюрами. И не выходит. Так что это все – на тебе. Мне нужно, чтобы ты их исправила, заново набрала и отослала. Не позже чем завтра в это же время.

– Да-мэм, – скороговоркой ответила Кошка.

Когда Лолли ушла, Хелен поинтересовалась:

– Не пора ли бросить эту работу и подыскать местечко получше?

– Я не из тех, кто сдается.

– Может, и зря.

– Я все еще кое-что надеюсь разузнать.

А что же ей все-таки удалось выяснить? На удивление мало. В «Заговорщиках» все было организовано из рук вон плохо – это Кошка видела своими глазами. Но тем не менее из оговорок, мимоходом оброненных начальством, она знала, что организация запустила свои щупальца по всей Фейри, а некоторые ее удаленные сотрудники, за которыми в силу расстояния меньше надзирали, действовали на удивление споро. Она знала, что подразделение коррупции не только вовлекает в скандалы могущественных политиков и бизнес-леди, но и наживается на шантаже. Что подразделение гонений считается огромной дырой в бюджете, но без него никуда. Что в сферу интересов «Заговорщиков» входят исчезнувший город Ис (по всей видимости, они хотели не просто его найти, но и восстановить, хоть это и представлялось маловероятным), железная дорога, Драконий Корпус, подменышевая отрасль. Что Вдовствующая Дама, хоть и издали, раньше принимала деятельное участие в жизни организации и контролировала ее, но в последнее время по неведомым причинам вестей от нее нет.

И что около кабинета исполняющего обязанности главного заговорщика (коим была леди Железная Джейн, хотя знать об этом никому не полагалось) висел бумажный измеритель, на котором значилось, что путь к некой цели пройден на 87 процентов, а на двери временного главного заговорщика (Аны Кашалой, которая тоже пребывала в блаженном неведении касательно того, что абсолютно все ее знают и ненавидят) имелась табличка «ДО ДОСТИЖЕНИЯ ЦЕЛИ ОСТАЛОСЬ843 дня». Иногда число это уменьшалось, иногда увеличивалось. Но в общем оно постепенно становилось меньше, а значение на бумажном измерителе – больше, а «цель», какова бы она ни была, – ближе.

В один прекрасный день, когда Кошка делала копии и мысленно систематизировала в голове все эти сведения, рядом с ней материализовался хайнт и сказал:

– Лорд Пустолайка требует вас к себе в офис. Причем немедленно.

– Чудненько. Что ж никто никогда хорошие-то новости не приносит?

– Зайчик, я лишь посланник. Что бы там у вас ни происходило с Его Великосветлейшеством, ко мне это не имеет никакого отношения. Мое дело маленькое, мое дело гномье.

Над письменным столом в кабинете лорда Плеяда висели две расчерченные леями карты – Фейри и небо над нею. Небесные леи Кошка знала как свои пять пальцев, ведь, двигаясь по ним, драконы летали быстрее всего. Земные – хуже. Каждый раз, оказавшись в кабинете у Баркентина, она гадала, есть ли леи в океане, а если есть – почему нет карт с их схемой. Но на этот раз Кошка с удивлением увидела, что карты сняли. Да и вообще все личные вещи упаковали в картонные коробки, которые теперь выстроились вдоль стены. Баркентина увольняют?