– Спасибо, – сказала я и, привстав на цыпочки, легко поцеловала в губы.

– За что? – спросил Гаррет, притягивая меня к себе и поглаживая спину и ягодицы.

– Это было великолепно.

Он снова поцеловал меня, отстранился и с хищной улыбкой довольного кота сказал:

– Разумеется, это же я.

Я тоже улыбнулась и положив ладони ему на плечи, стала поглаживать их так же, как он делал с моей спиной и ягодицами.

– Рэйвен, – сказал Гаррет, и улыбка пропала с его лица.

Я тут же напряглась.

– Что?

– Я солгал.

– Боже, Гаррет, что ты… о чем ты?

– Я однажды солгал тебе и больше не хочу врать. Я говорил, что не буду держать тебя. Это не так. Я тебя никуда не отпущу.

Мне хотелось ему врезать и поцеловать. Желания были практически на одном уровне, поэтому я ничего из этого не сделала.

– Ты серьезно?

– Более чем. Я не хочу тебя отпускать.

– Это сейчас.

– Нет. Это всегда.

– Гаррет, я очень прошу тебя не давай громких обещаний, я не хочу разочаровываться в тебе.

– Я никогда не говорю не подумав. Даже если несу полную хрень, поверь, я знаю, что говорю и кому.

Он убрал влажные пряди с моего лица. И улыбнулся, такой улыбкой, которую я у него еще не наблюдала. Я бы сказала, что она была влюбленной, но скорее всего это мое воображение решило так ее обозвать.

Мы еще немного постояли, смотря друг на друга. Казалось, что не только тела в этот момент были обнажены, но и души. Вымывшись, вернулись в кровать. В эту ночь Гаррет не ушел к себе. Я лежала на его груди и водила по ней пальцами.

– Мне хорошо с тобой, – призналась я. – Не помню, чтобы было когда-то так хорошо.

– Потому что я – это я. Таких больше нет.

– Тут даже не поспоришь.

Я уснула в объятиях мужа. Казалось, что в эту ночь мы действительно подписали свадебный контракт множеством оргазмов.

Я не знала, что нас ожидало в будущем, но была уверена, что об этой ночи я никогда не пожалею.

19. Все идет по плану

Если бы Гаррет мог, он бы сейчас шел и улыбался во все тридцать два зуба. Более того, он бы сейчас перемещался в припрыжку, как ребенок, которому наконец-то дали то, чего он желал очень долгое время.

Гаррет действительно получил то, чего хотел.

Впервые за всю свою жизнь он не чувствовал себя одиноким. Какое бы огромное количество людей его не окружало, насколько бы сильно они не натягивали улыбки и как бы низко не кланялись, Гаррет всегда был один. Даже в семье, с отцом он так и не стал близок. Даже будучи в играх Дельгадо триста лет назад, находясь в опасности и в окружении таких же жертв, как и он. Тогда Гаррету показалось, что он мог бы стать частью Семьи, о которой мечтала Джо, но и там ему не досталось места.

Вечно одинокий, всеми презираемый и никем не понятый – именно так сам себя описал бы Гаррет. Естественно, он бы не забыл упомянуть о своем феноменальном чувстве юмора, о красоте, на которую были так падки дамы. В основном те, что по большей части его не интересовали.

Всю жизнь Гаррет Уорд толком не знал, чего хотел и о чем мечтал. Изначально он перетягивал желания своего отца – быть важным человеком, от которого будут зависеть другие. Потом Гаррет перенял желания Джо, так в них поверил, что только сейчас понял, что Семья, о которой она ему тогда говорила, никогда не была его целью. Джо не была его мечтой.

Теперь Гаррет разобрался в своих мыслях, возможностях и желаниях.

Сейчас он был счастлив и полон сил, как никогда прежде. У Гаррета были планы на эту жизнь. Но самое интересное то, что ему пришлось оказаться в другом времени, чтобы понять что к чему.

Выходя из квартиры и целуя Рэйвен на прощание, Гаррет испытывал эмоции, которые показывали, что все, что он делал, – правильно, раз привело его к этому моменту и к этой девушке. К сожалению, свое приподнятое настроение ему приходилось скрывать от всех, кроме Рэйвен.

Гаррет вошел в дом Семьи Основателей и отправился к лифту. Как всегда, президент корпорации поднимался на нужный этаж в гордом одиночестве, каждый раз он давал Семье время на то, чтобы перемыть ему косточки, обсудить все без него, принять решение, которое он скорее всего разрушит своим появлением в зале совещания.

Так было интереснее.

В этот раз из двух президентов на совещании присутствовать будет только один. Рихан уехал на Синт, Семья выступила единогласно, что президент самолично должен убедиться в правдивости доноса. Никто не верил, что синтетика больше нет. Гаррет же думал о том, что будь он на месте Семьи, то сделал бы заводы не в одном месте. Кто же хранит все яйца в одной корзине? Вот яйца Гаррета лежали в разных местах. Одно было у него, второе – у донны, третье – у Бирата, четвертое – у Ханта и Чейза и так далее. Многояйцевый Гаррет был готов к заседанию суда, который решил провести Рихан и тем самым подставил себя так, как никогда прежде.

Все шло по плану.

Осталось подождать всего сутки.

Выиграть суд.

Отправить Рихана на Ристалище.

Посадить на его место другого, не фанатичного президента.

Медленно, но верно изменить жизнь секторантов, горожан и столичных жителей.

Наладить отношения с заморскими странами.

Гаррет вошел в зал совещаний, и гомон голосов тут же стих. Как прекрасно, что Семья не знала о его способностях. Гаррет Уорд прекрасно слышал, кто и что говорил, и сегодня центром их внимания была не его персона. Все ожидали приезда президента, он уже вышел на связь и сообщил, что дела плохи: заводы разрушены до основания, рабочие бунтуют, блюстителей не осталось, экран разбит и больше не может доносить слово Семьи из Столицы, только личное присутствие, и оно никак не успокоило людей. Да они были уже и не нужны. Нет заводов, следовательно, нет и синтетика. А кроме него на Синте ничего ценного не оказалось. Никаких пород, леса или полей. Там не было даже места для разведения скота или постройки новых заводов.

Семья была в печали, они оказались на перепутье, о котором не рассуждали до этого момента. Перед ними встала дилемма.

Гаррет сел на свое кресло и, растянув губы