Когда их беседа подошла к концу, мы попрощались с донной и вышли. Гаррет уверенно двигался среди катакомб, я шла рядом. У него не возникало ни единой заминки, он сворачивал уверенно, не останавливался, значит, уже был здесь не один раз.

Мы вошли в помещение, где одновременно располагались четыре настила, три из них были заняты. Хант и Чейз сидели на соседних и разговаривали, Диего лежал на третьем и смотрел в потолок. Увидев нас, он протянул:

– Ну наконец-то.

Когда Чейз обернулся, и наши взгляды встретились, Гаррет отступил на шаг от меня, скорее я даже не увидела это, а почувствовала. И это мне не понравилось.

Чейз поднялся и медленно пошел в мою сторону, он не отрывал взгляда от моего лица. Когда между нами практически не осталось никакого пространства, он обнял меня, сжал и прошептал:

– Я так скучал.

Я обняла его в ответ и сказала то, в чем была уверена на все сто процентов:

– Рада, что ты цел.

Чейз отстранился, но не выпустил меня из объятий, мне пришлось завести руки назад и самой разорвать окутывающее меня кольцо. Чейз словно не замечал ничего, он так проникновенно смотрел на меня, что я испытывала максимальный уровень неловкости.

– Сейчас мы уедем отсюда, – сообщил он. – Гаррет обещал безопасное место до дня суда, нам нужно многое обсудить.

Я несколько раз пыталась прервать его и вставить хоть пару слов, но Чейз был так увлечен планами, которые составил для нас двоих. Когда он замолчал, мне пришлось сделать ему больно, но по-другому я не могла. Не умела.

– Чейз, я не поеду с тобой, – сказала я, смотря ему в глаза.

Тишина оглушала. Я чувствовала неприятный вкус на своих губах, словно слова, что я сказала, были отравлены.

Я отступила на шаг назад, Чейз перевел взгляд мне за спину, посмотрел на Гаррета, потом снова на меня. Не описать словами, насколько мне было некомфортно в подобном положении. Почему я чувствовала будто предавала Чейза? Это ведь не так. Я не сделала ничего предосудительного. Неожиданно раздался голос Диего:

– Хант, пошли.

– Только самое интересное началось.

– Пошли, я сказал.

Хант и Диего вышли, я слышала это по звукам шагов по воде, не могла оторвать взгляда от Чейза. Он смотрел на меня, как на предателя. Мы остались втроем, но никто ничего не говорил. Я протяжно выдохнула и, обойдя Чейза, села на край одной из лежанок. Пальцы тряслись, я не думала, что разговор будет таким тяжелым. Я делала больно себе, хотя не должна была испытывать этого тянущего отвратительного чувства внутри. Чейз сел напротив, а Гаррет так и не сдвинулся с места. Он не сказал ни единого слова. Я посмотрела на него и поймала безразличный взгляд. Я повернулась к Чейзу и повторила:

– Я не поеду с тобой.

– Я понимаю, что все пошло под откос из-за меня, но пока я находился здесь, без тебя…

– Не договаривай, – попросила я. – Не надо. Никакие слова уже ничего не изменят.

– Я сделаю все, чтобы…

– Чейз, ты меня не слышишь.

– Не обрубай все так.

Гаррет прервал наш диалог:

– Да дай ты ей договорить.

Мы с Чейзом повернулись в сторону Гаррета, он смотрел на Чейза, не на меня. Чейз злился, казалось, что я видела всполохи злости, кружащие вокруг него, и все это было направлено на Гаррета. Чейз перевел на меня потухающий взгляд и сказал:

– Извини. Просто я не хочу услышать, что все закончилось. Что больше ничего нельзя исправить.

Я сглотнула горечь и прошептала:

– Но так и есть.

Чейз отрицательно покачал головой, со злостью потер шею сзади и снова устремил на меня непреклонный взгляд:

– Все еще можно изменить.

– Есть вещи, которые я никогда не смогу простить. Измена – одна из них.

– Мы можем поговорить без его присутствия? – спросил Чейз.

– Я не хочу, чтобы Гаррет уходил, – я сказала это прежде, чем подумала. Черт.

Чейз печально улыбнулся.

– Я был прав тогда? Да? Между вами что-то есть?

Я посмотрела на Гаррета, я не знала, что сейчас сказать. Вроде между нами действительно что-то было, но что именно, я еще не разобралась, но одно знала наверняка. Вернув взгляд на Чейза, я призналась:

– Есть. Мы муж и жена.

Чейз соскочил с места.

– Что? Да вы с ума сошли.

Он расхаживал из стороны в сторону. А потом остановился перед Гарретом.

– Зачем тебе это? – спросил Чейз.

– Что подразумевается под «это»? – ответил вопросом на вопрос Гаррет.

– Рэйвен. Она очередной твой план? Такой же, как суд? Ты ее просто используешь. А когда она перестанет быть тебе нужной, то избавишься. Я знаю таких, как ты. Мой отец такой же. Рихану плевать на всех, кроме него самого и его трона.

– Не думаю, что я должен перед тобой отчитываться о своих намерениях.

– Ты ей должен.

Они разговаривали так, словно меня тут и вовсе не было. Я встала и пошла в сторону выхода. Я не хотела присутствовать при их разговоре. Тем более Чейз говорил вещи, о которых я раньше не думала, а теперь на душе стало невообразимо погано. А что если он прав, и я для Гаррета очередной план? В груди стало сдавило стальными цепями.

– Куда ты? – спросил Гаррет.

Я остановилась и посмотрела на него, ничего не сказала, пыталась прочитать в его глазах, правдивы ли догадки Чейза или нет. Мне не удалось ничего прочитать или рассмотреть, Гаррет сам направился к двери и сказал:

– Поговорите вдвоем.

Он ушел, я вернулась к лежанке и рухнула на нее. Сил не было. Чейз расхаживал из стороны в сторону. Около пяти минут мы молчали. Я вроде бы уже все сказала, но мы так и не пришли к общему знаменателю. Чейз перестал ходить, снова сел напротив и заговорил:

– Рэйвен, я понимаю, что больше нет смысла говорить про то, насколько сильно я сожалею о случившимся, о том, из-за чего ты перестала смотреть на меня так, как делала это раньше. Но я прошу тебя, не доверяй Гаррету.

– В тебе говорит ревность.

– Она вопит во мне. Но дело не в этом. Я не хочу, чтобы тебе снова сделали больно. Я себя за это ненавижу, а Гаррета убью, если он сделает что-то…

– Не надо. Чейз, у нас с тобой много общего. Мы потеряли друзей, прошли через многое, я хочу запомнить только то, что нас сплотило, а не то, что развело. Понимаешь? Я не хочу злиться на тебя или ненавидеть. Но и помощь твоя… я больше не