Наконец она решила, что нельзя больше бездействовать. Выйдя из больницы, она остановила такси и отправилась в клуб.

Было рано, и в клубе царила тишина. Диск-жокей ставил записи с компакт-дисков.

На сцене танцевала Синди.

Стройная девушка, сидевшая у бара, узнала Энн и приветливо улыбнулась ей. Энн подошла, заказала бокал вина и, потягивая его, наблюдала за Синди.

Та действительно была красива. Высокая, не менее пяти футов девяти дюймов ростом, и каждый дюйм — великолепно вылеплен. Кроме розовой помады и светлых теней на веках, на «Делайле Делайт», актрисе, танцевавшей на сцене, больше почти ничего не было. Она извивалась, наклонялась, приседала, делала волнообразные движения всем телом, вращалась вокруг шестов фаллической формы, расставленных на сцене. Ее блестящие длинные волосы обвивались вокруг лица. Потом к ней присоединился партнер — красивый мужчина с мощными, стальными на вид мускулами. Движения, которые они вместе выполняли, были грациозными: светловолосая, белокожая Синди и ее темнокожий партнер составляли удивительно гармоничную пару. Танец был в высшей степени эротичным. Энн поймала себя на мысли, что теперь эта пара кажется ей гораздо более возбуждающей, чем еще вчера казались все здешние танцовщики.

Это потому, призналась она себе, что за этот короткий период ей открылась истинная сексуальная жизнь.

Неожиданно на табурет рядом с ней вспорхнула стройная чернокожая женщина.

— Вы Энн Марсел, — сказала она.

Энн утвердительно кивнула, разглядывая соседку. Та была очень хороша. Энн узнала в ней еще одну танцовщицу, которую видела здесь на сцене прежде.

— Меня зовут Эйприл Джэггер. Там, с Синди, танцует мой муж Марти.

— О! — воскликнула Энн, пытаясь изобразить улыбку. Она была смущена.

Эйприл рассмеялась.

— Не смущайтесь. Они абсолютно безобидны друг для друга.

Энн покраснела.

— Я только…

— Ничего.

— Но это так красиво. На самом деле красиво.

— Надеюсь. Марти — прекрасный хореограф. Он поставил несколько музыкальных видеоклипов, и, естественно, многие из нас в них участвовали.

— Вы все очень талантливы.

Эйприл снова рассмеялась.

— Это совсем не сложно. Мы можем научить и вас. Смотрите, номер заканчивается. Синди будет очень рада вас увидеть, она так беспокоилась за вас сегодня утром.

— Да, я ведь знала, что она вернулась, мне следовало ей позвонить.

— Все в порядке, полиция нам сообщила, что с вами ничего не случилось. Но, конечно, мы знаем, что Грегори держится на волоске.

— Я только что из больницы. Мне сказали, что его состояние по-прежнему тяжелое. Он получил страшный удар по голове.

— Да, ураган был ужасный. Самый мощный за последние годы. Удивительно, как неожиданно они налетают, а потом наступает утро, и все кончается, будто и не было ничего. Однако им обоим следовало бы предвидеть, что надвигается непогода. Над Дельтой постоянно висит эта угроза. Ладно, пойдемте за кулисы, посмотрите, как все это выглядит с обратной стороны. Берите свое вино.

Энн взяла бокал и последовала за Эйприл через затемненный зал в левую кулису. Они очутились в просторном коридоре со множеством дверей. Открывая одну из них, Эйприл сообщила:

— Здесь мы переодеваемся, — и жестом пригласила Энн войти. Та вошла.

В комнате в этот момент находилась лишь одна актриса — пышногрудая брюнетка в головном уборе из перьев, почти касавшихся потолка. Еще несколько перьев искусно прикрывали ее наготу. Некоторые из этих перышек останутся на ней, другие — нет, подумала Энн.

Брюнетка стояла перед зеркалом, заканчивая красить губы.

— Дженнифер, это Энн Марсел, жена Джона, — представила Эйприл.

— Привет, рада познакомиться, Джон был… Джон такой милый, он ведь жив еще, правда? О простите, это прозвучало ужасно. Я, как всегда, опаздываю. Я действительно рада с вами познакомиться, слышала, что вы такая же милая, каким был он, то есть, как и он.

— Спасибо, — ответила Энн. — Мне тоже приятно познакомиться с вами.

— Собираетесь работать здесь, дорогая? Вы ведь, кажется, художница?

— Да. Но работать здесь я не собираюсь.

Эйприл прыснула:

— Вообще-то мы ждем Синди, но я попробую дать Энн несколько уроков вращения тазом, посмотрим, не удастся ли мне ее соблазнить.

— Отлично, девочки. Скоро увидимся.

Дженнифер выпорхнула за дверь, покачивая перьями.

— Присаживайтесь, — пригласила Эйприл. — Мне тоже нужно переодеться.

Она указала на удобный диван, стоявший поблизости от длинной стойки с костюмами. Диван был расположен напротив протянувшегося во всю стену зеркала, перед которым находились пять гримировальных столиков. В дальнем конце комнаты справа Энн заметила ширму. Эйприл сняла с вешалки костюм, состоявший из нескольких полосок тигриной расцветки, и скрылась за этой ширмой.

— Я слышала, что задушенная дама, обнаруженная полицией, была в клубе в тот вечер? — сказала Энн.

— Ага. Я сама ее видела, — ответила Эйприл. — Как раз перед тем, как ушла домой.

— Ну да?

Голова Эйприл появилась над ширмой.

— Именно. Она сидела у стойки бара.

— Наверное, она пришла одна?

— Но на стойке рядом с ней стоял еще один стакан.

— Его мог заказать кто угодно.

— Бармен говорит, что у него этот напиток больше никто не заказывал.

— Тогда как же…

— Это значит, что напиток принесла для кого-то одна из официанток в зале, а следовательно, заказать его мог любой из сотни посетителей, находившихся там. Удивительно: ни одна живая душа не видела, с кем пришла эта женщина.

— Страшновато, правда?

— Ужасно!

Синди в махровом халате поверх того, что осталось от ее сценического костюма к концу номера, ворвалась в гримерную.

— Энн! — она подбежала прямо к дивану и тепло обняла Энн. — Господи, я так рада, что по крайней мере с вами все в порядке! Я ужасно волновалась. Сейчас отлучусь ненадолго, чтобы съездить в больницу, узнать, как там Грегори. Я в отчаянии — ведь это случилось с ним из-за меня.

— Как вы можете быть виноваты в том, что упало дерево? — возразила Энн.

— Но все произошло из-за моей непоседливости: я пошла пройтись, а Грегори — ведь это Грегори! — конечно же, бросился искать меня, чтобы со мной ничего плохого не случилось. Ах, мы оба проявили непростительную неосторожность. К вам это не относится, вы ведь не знаете тамошних мест. Но раз уж мы оказались в Дельте и раз начался этот ужасный ураган, всем следовало остаться у Мамы Лили Маэ и спокойно отсидеться там всей компанией. Тогда все было бы в порядке. И Грегори… — она замолчала, глаза ее наполнились слезами, — Грегори не лежал бы сейчас в больнице.