— Суррогатные отцы у нас уже есть! — рявкнула мать.

— Суррогатных отцов не бывает, — заметила я.

— Ты поняла, что я хотела сказать. И мой сын — не голубой и вполне способен найти женщину, которая родит ему ребенка обычным способом.

— Но ты же, мама, еще не готова к внукам, — повернулся к ней Костя. — Ты же мне сама говорила, что нужно подождать. И вообще, еще надо найти женщину, которая сама хорошо зарабатывает, чтобы не сидела на моей шее… А суррогатные отцы бывают, Наташа. Тут ты не права.

— Как это? — поразилась я.

— Так называют доноров спермы. Ну, тех, которые не официально, а просто так… Например, в Интернете полно объявлений — мужчины предлагают помочь женщинам забеременеть. Кто-то за деньги, кто-то просто из благородных побуждений, например, считая, что должен оставить след на земле.

— В виде безотцовщины? — прищурился Андрей.

— И ты предлагал? — спросила я.

— Что?! — взревела наша общая с Костенькой мать. — Эти же бабы могут с тебя алименты получить!

Я хихикнула.

— Как? — повернулся к матери Костенька.

«Неужели он и таким образом зарабатывал?»

— А так! Это с официального донора спермы алименты не получить. Там анонимность! А если ты по объявлению в Интернете… Господи, ну за что мне такое наказание?! Костя, неужели ты в самом деле работал еще и донором спермы? Неужели за это столько платят, что ты так опустился?!

— Официальным донорам платят копейки, а известным красивым мужчинам, как я…

Я не выдержала и захохотала.

— Неужели ты не понимаешь, что эти бабы хотели от тебя алименты?! — заорала мать.

— Они хотели от меня детей, а не алименты! А алименты платят с официальной зарплаты! Ты знаешь, какие у меня официальные гонорары? И вообще, я никому никаких алиментов платить не собираюсь!

— Так, это вы без нас обсудите, — перебил Андрей. — Вернемся к нашим баранам.

— Чего возвращаться-то? — продолжал орать Костя. — Мы никуда не уходили. Мне деньги были нужны на Аглаю!

— Ты оплодотворял других женщин, чтобы дарить подарки Аглае? — искренне поразился Андрей.

— Ну да, — кивнул братец.

— Мне ты говорил, что ты их просто… ну… — прошипела мать.

— Трахал? — подсказал Андрей. — Вы не стесняйтесь. Все-таки как-никак родственники, да и взрослые люди.

Он вопросительно посмотрел на Костю.

— Я вообще так больше всего зарабатываю, — с невинным видом сообщил братец. — За кино мало платят. То есть, конечно, некоторым платят очень много. Но у меня еще не было ни одной главной роли. Понимаете, если бы у нас были женщины-режиссеры…

— Да у нас вроде бы даже есть одна молодая девка-режиссер, — заметил Андрей.

— Да зачем я молодой? Я говорю про женщин-режиссеров в критическом возрасте — из того типа женщин, которым нравятся такие молодые мужчины, как я. Но такие тетки все в бизнесе. То есть я не встречал не из бизнеса. Бывают еще пожилые актрисы, но у них денег мало. И они стараются поклонников найти, то есть тоже на халяву проехаться. А режиссеры все — мужики.

— Но мужики тоже бывают разные, — многозначительно заметила я, вспоминая другого своего брата, которого искренне люблю, несмотря на ориентацию. Пусть будет какая угодно!

— А я могу только с женщинами! — завизжал Костя. — Вы думаете, что мне мужики не предлагали? Еще как предлагали! Но я даже за большие деньги не согласился!

Костя явно гордился своей стойкостью. Интересно, за какую сумму он мог бы сменить ориентацию?

— Но тебя же все равно снимают, — заметила я.

— Мое появление на экране повышает кассовые сборы, — сообщил братец. — Но на первые роли мне все равно не попасть. Ни у одной из моих женщин не было таких денег, чтобы меня протолкнуть. Аглая могла бы, если бы захотела…

— За тебя заплатить?! — спросили мы чуть ли не хором с Андреем.

— Нет, попросить. Если бы мы с ней поженились, нас бы стали воспринимать как пару. Я был уверен, что если женюсь на Аглае, то получу главные роли. Но она не соглашалась выходить за меня замуж! Да я ни на одну женщину никогда столько не тратил!

— Если тебе платят бабы, то ты, наверное, вообще не тратишь, — заметил Андрей.

— Я имел в виду время, силы. Вы не представляете, как я с этой Аглаей выкладывался! И все зря! Вы понимаете, что все зря?! И теперь меня еще подозревают в ее убийстве! Да зачем мне ее убивать после того, как я на нее столько потратил? Я на ней жениться хотел!!! А какая-то сволочь сломала мне все планы!!!

Костя зарыдал, уронив лицо на руки. Подозреваю, что он оплакивал не Аглаю, а свои наполеоновские планы. Себя ведь всегда жалеешь больше других. Наша мать сидела с кислой миной. Насколько я поняла, она совсем не жаждала заполучить Аглаю в невестки и, с одной стороны, радовалась, что этого теперь случиться не может никогда, а с другой — понимала, что обвинение Костеньки в убийстве им обоим тоже совсем не требуется. Это еще хуже, чем невестка Аглая. Но неужели убила она?

Я теперь точно исключала своего единоутробного брата. Не мог этот слизняк убить. И — главное — это ломало его давно вынашиваемые планы. Значит, невыгодно. А выгода у братца, как я поняла, всегда стоит во главе угла.

Но если Аглая отказала ему окончательно и бесповоротно и он понял, что это окончательно и бесповоротно? Мог в таком случае в состоянии аффекта шарахнуть ее по голове?

— Все-таки вернемся к теме, — сказал Андрей и посмотрел на Костю, который поднял заплаканное лицо и попросил у меня воды. — Значит, няню ребенка ты никогда не видел?

— Нет. Один раз слышал ее голос — тогда, когда Аглая на нее орала. Но женщина говорила очень тихо. Аглая потом разъяренная прибежала и сказала, что сама купит этому вы…ку снотворное, чтобы больше не слышать его голоса.

— И купила?

— Не знаю. Мы про ребенка больше никогда не говорили. Я не могу сказать, была в тот вечер эта женщина с ребенком в квартире или не была! Наверное, была, потому что Аглая говорила, что они там постоянно живут и ей их пока не выгнать, так как этот проект еще до конца не раскручен и из него еще можно что-то выжать. Она же снималась для каких-то журналов с ребенком. Но женщина не выходила ни на какие крики! Никогда!

— Так, ясно. Аглая оказала тебе первую помощь? Воспользовалась знаниями, которые вы оба получили в кино?

— Нет, она не успела.

— Почему? — Андрей вопросительно приподнял брови.

— Мама приехала, — сказал Костя тихим голосом и повернулся к матери.

— Зачем? — спросила я.

— Чтобы вырвать моего единственного сына из рук этой гадины!