Казалось, невозможно в таких условиях выстрелить из лука настолько метко, но только не для лучших воинов Алатарианской Империи.

       Виверна издала протяжный вой, дернула мордой и попыталась начать набирать высоту. Но, пролетев вместо этого над головами рыцарей, с чваканьем рухнула в болото в нескольких десятках шагов позади них. Упав, туша стала корчиться и изворачиваться, судорожно молотя по болоту огромными крыльями и разбрызгивая вокруг себя ошмётки жижи. Она билась в агонии, издавая истошный визг и увязая в трясине всё сильнее и сильнее. Солдаты как завороженные смотрели на это ужасающее зрелище.

– Идем! Времени в обрез! – одернул их Десятый и побрел дальше. – Нам нельзя стоять. Или вы ждете, пока прилетит еще парочка?

      Ларестор потянулся за проводником, отряд последовал за ними, не желая столкнуться лицом к лицу с еще одной тварью. Юноша думал о погибшем товарище, и сердце его разрывалось, то ускоряясь, то замирая в груди, на глазах выступали слезы. «Какой же я командующий, когда, не дойдя до рубежа, уже потерял одного из людей, доверившихся мне? Друга, с которым бок о бок десять лет делили все тяготы».

Они продолжали брести по жиже, держа над собой лук, и еще некоторое время слышали, как жутко кричало позади умирающее чудовище в то время как Жадное Болото пожирало его окончательно.

      Никто не говорил ни слова, лишь глаза, опущенные вниз, выдавали печаль, сковавшую рыцарские сердца. Стали спускаться сумерки, сотня по-прежнему учтиво молчала, но Скруз понимал, что всех мучает вопрос: не придется ли ночевать на болоте? Ему и самому не давали покоя эти мысли, однако проводника спрашивать об этом он не стал, чтобы не показывать подчиненным свою неуверенность и не сеять тем самым панику. Но не думать об этом он не мог, поэтому то и дело ждал удобного случая. И вот когда, наконец, стемнело настолько, что голова Десятого стала впереди еле различимой, командующий увидел, что тот с каждым шагом становится заметно выше. Из жижи показались сначала плечи проводника, затем верхняя часть спины. Пройдя еще, Ларестор и сам ощутил, что почва под ногами стала тверже, и отряд постепенно стал выбираться из вязкой бездны.

– Мы вышли к равнинам, – глухим голосом известил проводник, лицо его выглядело печальным, похоже, он чувствовал и свою вину за эту нелепую смерть.

Как только лагерь обустроили для ночлега, развели огонь и организовали приготовление ужина, командующий попросил всех присутствующих помолиться богу войны Арсею, чтобы тот принял Джерома Ластрома в свою бессмертную армию.

      После молитвы Скруз сел перекусить и погреться у костра, заведя неспешную беседу с проводником:

– Скажи, у тебя такое случалось, что к рубежу добирались на службу не сто рыцарей,

а меньше?

– Один раз на Жадном Болоте молодой робкий парнишка захотел достать кольцо для любимой девушки, и болото его унесло, – тяжко вздохнул тот.

– А виверны часто нападали?

– Нет. Это первый раз, что она напала и оказалась таких внушительных размеров, обычно их убивают наёмники за вознаграждение или отлавливают в цирк.

– Десятый, – решил Ларестор перевести тему разговора, – а как ты так передвигаешься по болоту, что только одна голова торчит, и не тонешь, не захлебываешься и руки не стараешься держать над поверхностью?

– Это один из секретов Гильдии Проводников, – лукаво ухмыльнулся Десятый, набивая трубку благовонными травами. – Даже не пытайся повторить что-либо подобное. Любой, самый сильный рыцарь Империи, оказавшись в Жадном Болоте вот так же, как я,

в жиже по подбородок, неминуемо умрет.

– Так научи нас! – влез в разговор Йофрид, который тут же рядом кипятил бодрящий отвар на костре. – С этой техникой наши рыцари будут во сто крат сильнее!

– Именно поэтому, – важно ответил проводник, прикуривая трубку, – мы не должны передавать вам этот секрет, равно как и многие другие наши тайные знания. Не только вам,

а и любым другим армиям. В мире должен соблюдаться баланс, – он подмигнул юноше и похлопал того по плечу, словно подбадривая.

– Ты что же… не желаешь Империи процветания? – подозрительно прищурился Йофрид.

– Я следую идеологии своей Гильдии, – спокойно сказал Десятый, с удовольствием втянув в себя дым из трубки. – Есть строгие правила, которые складывались столетиями. Их нельзя нарушать. Поверь, ты не первый посвященный рыцарь, интересующийся этим секретом. И когда уж за сотни лет проводники ни с кем не поделились своими знаниями, то значит, так и должно быть. Не надейся стать исключением.

      Аскельн остался недоволен таким ответом, но Ларестор взглядом остановил его и отправил отдыхать, не донимая больше проводника глупыми вопросами. Йофрид нахмурился и, сняв с костра отвар, прихватил его и насуплено пошел прочь, бормоча что-то себе под нос.

      Вымотанные переходом через болото, рыцари спали как убитые. Дозорным приходилось прилагать немало усилий на то, чтобы будить своих сменщиков. Ночь пролетела незаметно. Утром продолжился путь через равнину. После топей бойцы получали истинное удовольствие от того, что идут по твердой земле. Вскоре они услышали ржание лошадей. Выйдя на звук, рыцари увидели большую поляну у леса, а на ней – сотню вороных жеребцов. Десятый торжественно сообщил, что это часть ритуала, которым принято приветствовать новую смену защитников «Серых Врат». Он указал рукой направление, в котором они должны продолжать движение, чтобы попасть в приграничный город Гинвал. Затем попрощался со всеми и бодрым шагом двинулся в сторону чащи, скрывшись через мгновение в ее зарослях.

* * *

      Стоял чудный день, в небе не было ни облачка. Рыцари, размеренно покачиваясь в сёдлах, охотно подставляли свои лица яркому солнцу, с удовольствием наслаждаясь его тёплыми лучами.

Хорошую погоду и осознание того, что они у цели, омрачали лишь мысли о погибшем товарище, не дожившем до того, чтобы увидеть знаменитые «Серые Врата». Но как бы то ни было, жизнь продолжалась, и ничто не способно так радовать на марше суровое солдатское сердце, как хорошая походная песня. Ларестор оглянулся на товарищей и затянул любимую всеми старинную балладу. Эта история была настолько длинной и содержала такое количество куплетов, повествующих о каком-либо одном подвиге каждого из первых рыцарей, что лишь немногие в Алатарианской империи помнили ее целиком. Бойцы с готовностью поддержали сотней могучих глоток своего командира, и вот так, под дружное, но немного нестройное хрипатое пение бойцы и въехали верхом в пограничный городок, один край которого находился где-то в сорока милях от болота, а второй вплотную примыкал к «Серым Вратам».

Хоть поселение и окружала крепостная стена с массивными воротами посередине,

в качестве серьёзной фортификационной преграды она не представляла собой особой ценности, будучи выстроенной