– Честно говоря, смутно, – признался полковник. – По нашим сведениям, Михайловский успешно вернулся из этой вашей так называемой командировки.

– На «Кадиллаке»?

– Этого я не знаю, – честно ответил Гуров.

– Вай-вай! – запричитал Джелкумян. – Мне теперь башку оторвут. Первой машины нет, второй нет…

Сыщика неожиданно пронзила одна догадка. Всего лишь ничем не подкрепленная догадка. Но, по мнению Гурова, только такой вариант мог расставить все на места, дать ответы на все вопросы и добавить недостающие элементы в общую картину.

– Кому предназначался этот «Кадиллак»? – спросил полковник.

– Я не могу сказать. – Кавказец отрицательно помотал головой.

– Послушайте, Армен, – Гуров снова положил руку ему на плечо, – Михайловский мог договориться с заказчиком через вашу голову?

– Нет, он даже не знал… – Джелкумян споткнулся на полуслове, поднял голову, и сыщики заметили, как округлились его глаза. Они стали похожи на маленькие кофейные блюдца и даже чуть-чуть вылезли из орбит. – Вы думаете?… Да-да! Он мог. Мог, гаденыш! Ему нужны были деньги. Большие деньги. Я знал об этом. И он настаивал на том, чтобы я прибавил ему гонорар. Он мог, мог… Но как? Черт возьми! И этот Бавырин…

– Кто такой Бавырин? Заказчик?

Неожиданно Джелкумян вскочил с дивана, и Крячко немедленно взял его на мушку. До этого он молча и безучастно стоял у дубового стола и с отвращением разглядывал свою измазанную кровью овчарки одежду. Гуров покачал головой. Убегать или делать какое-то очередное безумство кавказец не намеревался. Вместо этого он нервно забегал по комнате от двери до окна и обратно, беспрерывно выкрикивая непонятные сыщикам ругательства на родном языке. Наконец он остановился и снова схватился за голову. Дернул себя за волосы так, словно собирался выдернуть их с корнем.

– Меня?! Меня, как мальчишку?! Ах, черт! – Он столкнулся взглядом с Гуровым и уже совсем другим тоном продолжил: – Я скажу. Я скажу вам все. Бавырин – не заказчик. Рябыкин – заказчик. Знаете такого? Он – вор…

– Да, он – вор в законе. Мы знаем. – Гуров нахмурился. – И что?

– Я уже делал для него заказы. Раза два. Не Михайловский. Другой перегонщик. Но это не важно. После того как не приехал Михайловский с «Кадиллаком», Рябыкина как подменили. Он сам встретился со мной и сказал, что я должен выплатить неустойку. А машина… Я думаю, она уже была у него. И Михайловского он грохнул. Ну, чтоб концы в воду. Понимаете? А Бавырин пропал. Это меня тоже насторожило, но тогда…

Крячко негромко хмыкнул, но никто не обратил на это ни малейшего внимания. Гуров медленно поднялся с дивана.

– Мы разберемся с этим, Армен. Может быть, вы и правы, – сказал он. – А пока собирайтесь. Поедем в управление, а по дороге вы нам расскажете о том, где сейчас обосновался Рябыкин. Адрес, контакты. Одним словом, как нам на него побыстрее выйти.

– Меня, как мальчишку! – В этот момент Джелкумяна уже не волновало, что ему грозит длительное тюремное заключение. Задета была его природная гордость, а сыщики отлично знали, насколько это важно для людей с восточной кровью. – Меня, как лоха!

– Пойдемте, Армен. – Гуров слегка подтолкнул его к выходу. – Я же сказал, мы разберемся.

По дороге в управление кавказец выложил сыщикам все, что знал о контактах Рябыкина, координаты именитого вора и поклялся, что даст против него в суде любые показания. Это, дескать, и будет его вендетта. Полковников подобный расклад вполне устраивал.

Оставив Джелкумяна в управлении, сыщики выехали на Рублевку.

– Вор в законе – это не Скулатый, – философски рассуждал Крячко, сидя за рулем «Пежо» и морщась от очередного накатившего приступа зубной боли. – Он нам ничего не скажет. И ты об этом отлично знаешь, Лева. Так зачем же мы едем к нему прямо сейчас? Почему бы не найти для начала того же Бавырина и…

– Мы на верном пути, Стас. Теперь уже совершенно точно на верном.

– Ты не слышал, что я сейчас сказал?

– Ну, почему же? Я слышал. – Гуров покрутил головой, разминая затекшие мышцы. – Но если до этого мы двигались вслепую, то теперь… У меня есть план, Стас.

– А могу я узнать, что это за план?

– Не сейчас. Я еще не все продумал. Но продумаю к тому моменту, как мы приедем. Скажу только, что теперь картинка стала целой. И поведение таможенника в том числе.

Дом Рябыкина на Рублевке стоял немного особняком от всех остальных. Большая прилегающая территория с разбитым по периметру садом имела форму трапеции, и ворота располагались по меньшему ее основанию. Крячко подкатил прямо к ним и посигналил. Ворота не открылись, но из сторожки рядом с ними вышел упакованный в черный смокинг охранник. Обошел «Пежо» и остановился рядом с водительской дверцей. Стас высунул голову.

– Мы к Александру Александровичу.

– А кто вы такие? – небрежно бросил охранник.

Крячко протянул ему свое удостоверение. Тот пристально изучил его и вернул обратно. Затем немного отошел от машины, отстегнул с пояса мобильник, набрал номер и что-то кому-то сказал, чего сыщики расслышать не могли. Выслушав ответ, он вернулся не к «Пежо», а обратно в сторожку. Ворота поползли в сторону. Стас пустил «Пежо» по асфальтированной дорожке к дому и остановил только рядом с черным, поблескивающим на солнце «Мерседесом».

Когда сыщики вышли из салона, к ним приблизился грузный невысокий мужчина с непроницаемым лицом штабного особиста и по-деловому представился:

– Меня зовут Роман Сергеевич. Я – начальник службы безопасности Александра Александровича. Чем могу помочь?

– Нам нужен лично Рябыкин, – строго произнес Гуров, показывая свое превосходство над собеседником. – Мы будем говорить только с ним и ни с кем другим.

Некоторое время начальник СБ молча разглядывал лица визитеров из Главного управления. Взвешивал что-то для себя. Затем слегка отступил в сторону и сказал:

– Хорошо. Идемте со мной.

Они втроем прошли в дом и, миновав огромную, как во дворце, общую залу, прошли в помещение поменьше. Затем поднялись по лестнице на второй этаж, и Роман Сергеевич подвел сыщиков к белой, украшенной странными вензелями двери. Тактично постучал.

– Да-да, – раздалось из помещения.

Начальник СБ повернул ручку, открыл дверь и снова отошел в сторону. Сыщики поняли, что сам он входить в помещение не собирается. Гуров вошел первым, за ним Крячко.

Александр Рябыкин полулежал на диване, подложив под спину как минимум четыре подушки. На нем был легкий шелковый халат, а волосы до сих пор хранили влагу, свидетельствуя о том, что Рябыкин не так давно вышел из душа. Неизвестно из какого источника негромко лилась классическая музыка.

– Добрый вечер, господа. – Улыбки на лице вора в законе не было. – Чему обязан такой сомнительной честью?