себе сына. Не знаю сколько мы стоял так.

— Ты справился на отлично, сын. Это я подвел.

По его лицу текли слезы.

— В который раз мне хоронить тебя пришлось?

— Как ты понял?

Паша улыбнулся.

— Мой отец никогда не снимет обручалку. Даже если бы ее сперли в морге, след от кольца остался бы навечно. — ткнул на руку. — А гримеры молодцы, лицо — идентичное.

Бедный мой сын. Сколько пережить пришлось. И врагу не пожелаешь столько боли.

Я посмотрел ему за спину. Девушка была белее мела.

— Познакомишь нас? — улыбнулся.

Паша обернулся. Обнял ее, притянув к себе.

— Знакомься, Сонь, это мой отец, Герман Греховский.

Она перевела удивленный взгляд с меня на него.

— О..очень приятно, можете звать меня Морковкой, — произнесла, протянув мне ладонь. Я сжал ее, прислонил к губам на мгновение.

- Ну, так папа зовет, я подумала, что и вы захотите….

Я улыбнулся. Именно в этот момент, глядя в ее чистые глаза я понял, что и мое сердце уже с этой девочкой.

— Я буду звать тебя дочкой.

Эпилог

Эпилог

Полгода спустя

— Па-а-аш, — протянула я чуть слышно. Рука Монтаны, все это время покоящаяся на моей груди, скользнула вниз, к животу. Паша поднял голову и посмотрела мне в глаза, улыбнувшись. В его глазах таились остатки дурмана.

— Мы разбудили его? — раздался его шепот, когда малыш толкнул Пашу. Я перевернулась на бок, дабы успокоить драчуна.

— Он уже не спал, весь в деда — ранняя пташка, — улыбнулась, запуская пальцы в волосы любимого. Они прилично отросли и теперь полностью покрывали уши. Паша упрямый до чертиков. Как узнал о моей беременности, перестал стричься. А когда я смеюсь над ним, называя суеверным, он отнекивается. Говорит, решил так, и все. И даже предстоящая церемония — недостаточно хороший предлог для стрижки.

— Нужно вставать, — потянулась в постели. В глаза бил солнечный свет из-под жалюзи, слышались волны океана. Тут же захотелось искупаться. Как только приехали сюда, завела обычай — каждое утро первым делом устраиваю заплыв. Это невероятно бодрит и придает сил на весь день.

— Как думаешь, успею? — я посмотрела в сторону окна. Паша улыбнулся, провел пальцами по моей скуле.

— Папина дочка, через два часа прилетает Назар, а ты думаешь об океане?

Я цокнула. Конечно, я волнуюсь и дико хочу увидеть их. Обнять, прижать к себе. Полгода без мамы и папы — это долго. И даже несмотря на то, что родители Паши стали для меня вторыми мамой и папой, я все равно скучала по своим. И даже ежевечерние разговоры с папой по скайпу или телефону не могли успокоить меня.

На самом деле, когда Монтана на семейном ужине сделал мне предложение, я уже тогда стала считать дни до их приезда. Не так свадьбы ждала, как встречи с ними. А теперь и волнительно, и страшно. У Папы тот еще характер — как бы он не рассорился с Герой с первых минут знакомства. Хотя, они уже общались. Мы часто устраиваем семейные ужины, на которых присутствуют мои родители. Только по скайпу. Компьютер ставим так, чтобы папа видел меня. Но он обязательно вставляет свои замечания в каждую беседу. В общем, родители Монтаны знают, чего ожидать от Рахманова.

— Ты со мной в аэропорт?

— Я хотела бы. Но обещала Нике и Линде быть здесь, когда они приедут. У ник ко мне какой-то разговор.

Паша нахмурился.

После тех жутких событий, он виделся с Никой всего один раз, когда мы вернулись. В тот день они долго разговаривали, закрывшись в комнате. А когда разошлись, оба уже не держали на друг друга обид.

Ника была очень подавленной, когда уезжала на учебу. Папа предлагал ей остаться, но она была настроена серьезно. Сказала, что хочет закончить универ и строить карьеру. А пару месяцев назад Ника вдруг позвонила нам. Ее голос был бодрый. Она сказала, что занялась одним проектом и хочет с нами поговорить о нем.

Поцеловав меня, Паша поднялся с постели. Я наслаждалась видом своего мужчины, размышляя о том, что уже через два дня мы станем с ним мужем и женой. Подумать только, как быстро изменилась моя жизнь. Как, казалось бы, бедовые события раз за разом подводили нас друг к другу. Я уже и представить не могу, как жила раньше, без него. Без его губ, без его сильных рук и хриплого голоса по утрам. Он — мое все. Как и его семья.

Паша уехал в аэропорт, а я отправилась на кухню. Хотела порадовать родителей вкусным завтраком.

— Доброе утро, Морковка, — раздался за спиной голос будущей свекрови. Кстати, я с первого дня пребывания здесь, называла родителей Монтаны мамой и папой.

— Доброе утро, мам. Завтракать будешь?

— Нет, подожду твоих. — она заглянула мне через плечо и посмотрела на то, как я нарезаю салат.

— Морковка, ну зачем напрягаешься. Давай попросим Джину, она очень вкусно готовит.

— Я не против еды нашей поварихи, но хочу сделать это сама.

— Как скажешь, упрямица, — улыбнулась женщина, наполняя бокал апельсиновым соком.

— Ладно, пойду разбужу мужа, а то встретит будущего кума в трусах.

— И ничего страшного, кум от этого не расстроится, — засмеялась, посмотрев ей в след.

Приготовив завтрак, я переоделась и устроилась в гостиной на диване. Сестры Паши пока так и не приехали. Ника прислала голосовое, посетовав на жуткие пробки.

Волнение нарастало с каждой минутой. Как поведет себя папа? Хоть бы прошло все спокойно.

Вдруг с улицы послышался звук подъезжающего автомобиля. В этот же момент в гостиную спустился Пашин отец.

Как только открылась дверь, я рванула к ним. Первым прошел Паша, я чуть не сбила его с ног. Он засмеялся, притянув к себе, поцеловал. А когда я подняла глаза, увидела папу. Не успела и пискнуть, как он сгреб меня в охапку. На мне было пышное платье, и надеялась, что он не сразу заметит округлившийся живот. Я хотела сказать о малыше, после того, как папа выпьет с дядь Герой и немного расслабится.

Уткнувшись носом ему в плечо, на несколько секунд прикрыла глаза. Вот он, момент абсолютного счастья.

— А ну, дай мне дочку обнять — раздалось за спиной ворчание мамы. Папа выпустил меня из рук, и я обняла Лейлу. Мамины духи тут же наполнили мои легкие. Я вдохнула их, снова почувствовал себя маленьким ребенком.

— Ну чего ты, не плачь, — улыбнулась, смотря на то, как мама утирает слезы. Признаться честно, у самой глаза были на мокром месте.

К нам подошел дядь