— Стали. Да… — пробормотал он. — Но… А это вообще возможно — съесть Смерть? И почему тогда наш мир не ощутил последствий? Или их нет?

— Вот и хорошо, что не ощутил, — буркнула Кьярра, предпочтя пока не думать, почему так. — Радикс хлебнул их выше головы. Сейчас сами увидите.

— Что я должен увидеть? — нахмурился Винати.

Ходячих скелетов в окрестностях, на удивление, не было. Видно, Левиани или Гердин собрали всех, кто шатался поблизости, и отправили в ангар. Кьярра поискала глазами хоть одно не живое и не мертвое создание, чтобы продемонстрировать начальнику, но не нашла.

Да и рассмотреть что-то дальше двадцати-тридцати метров оказалось сложно.

Проклятье! Каких-то четверть часа назад, когда она бежала встречать Винати, воздух был прозрачен и чист, а серость клубилась под ногами пылью и в небе тяжелыми облаками. Сейчас серость заволакивала все вокруг. С каждой секундой завеса становилась непроницаемее. И постоянно двигалась, точно внутри вертелись сотни мелких вихрей.

— Это нормальное явление? — спокойно поинтересовался Винати, выуживая из кармана носовой платок. Найденным куском ткани он прикрыл нос и рот, а затем забормотал какое-то заклинание.

— Нет, — отозвалась Кьярра. — Совсем не нормальное…

Ваштамар! Полминуты, минута, полторы — и вот уже воздух превратился в волнующееся серое море. Земля под ногами исчезла, домики лагеря скрылись без следа, а мельчайшие частицы, из которых состояла пылевая буря, все вертелись, сходились и расходились в танце и вихрились миниатюрными смерчами. От их беспорядочной пляски начала кружиться голова. Кьярра теряла ориентиры и уже не чувствовала, где верх, а где низ.

Ругнувшись, она начала читать путеводное заклятие. Через секунду сплошную серость прорезала сияющая белесая нить.

— Пойдемте, сино Винати, — велела Кьярра. — Быстрее. Переждем бурю в ангаре.

«Если это буря», — добавила она про себя, пытаясь не упасть.

Начальник шустро устремился вдоль нити.

Дверь ангара не сразу отодвинулась, пропуская Кьярру и Винати — пыль забила пазы. Стоило небольшому проему приоткрыться, и вихри рванулись туда, как живые. Столпившиеся внутри сотрудники загалдели при виде верховного мага.

Закрылась дверь не сразу. Когда раздался долгожданный щелчок, в следующий миг Кьярре показалось, что она оглохла. Внезапно наступила тишина, и с запозданием стало ясно, что ветер снаружи все это время свистел на одной высокой ноте.

— Сино Винати? — В ангаре собралось десятка три народу. Кто-то из них знал верховного мага лично и теперь кричал ему поверх голов. — Что вас сюда привело?

Тот нашел глазами говорившего. Это оказался Медери, специалист по «серой мгле».

— А нужен повод? Изучаю вот ваши пылевые бури, — сообщил Винати, следя, как частицы медленно опускаются на пол.

Они опускались, опускались… но никак не могли успокоиться и осесть.

Не могли, хотя ветра в ангаре не было! И сквозняка не было тоже!

— Косматый! — пробормотала Кьярра. Теперь за танцем частиц следили все. И, кажется, старались не двигаться и не дышать. Но это не помогало.

В абсолютно неподвижном стоячем воздухе облака пыли вихрились, как от сильного ветра. Вот неощутимый ветер швырнул их в лицо, и Кьярра непроизвольно зажмурилась. Частицы хлестнули по щекам, оцарапав кожу.

— Это не пыль, — констатировал Каз. — Не просто пыль…

— Что тогда? — вздернул брови Винати.

Ему не ответили. Все слишком хорошо догадывались, с чем имеют дело. Но никто не хотел становиться первым, кто доложит об этом начальнику.

— Частицы организмов, — со вздохом ответила Кьярра. — Видите ли, когда исчезла Смерть, все здешние трупы и скелеты попытались ожить. Без Смерти они не в состоянии быть мертвыми. Но и полноценно жить не в состоянии, потому что истлевшая плоть не восстанавливается. Мы задумывались, не оживет ли все то, что уже истлело и осыпалось… и вот ответ.

Винати моргнул, задержав веки опущенными чуть дольше, чем требовалось. Так у него выражалось изумление, которое он предпочитал не высказывать.

— Частицы организмов? — медленно, почти раздельно повторил он.

Кьярра промолчала. Он все отлично расслышал. Втолковывать по десять раз не было никакого смысла.

— Погодите, — продолжил Винати, не дождавшись реакции. — Как будет жить мир, в котором не продохнуть от этих… частиц? Если я правильно понял, оживших скелетов вы со временем воскресите по-настоящему. А с частицами что будете делать? Срока давности у них нет? Взлетать будут новые и новые? Вместе со слоем грунта, залежами ископаемых и всем остальным? А во что превратится питание хищников, если добыча продолжит жить у них в желудках?

Кьярра поморщилась. Он задавал вопросы, которые совсем недавно одолевали ее саму. Но тогда она лишь подозревала, что частицы тоже могут ожить, а теперь доказательство само хлестало по глазам.

— Вероятно, — сказала она, — придется просить Ненависть вернуть Смерть.

— А это возможно? И что вы тогда будете делать, если сайтаррцы… — Винати осекся, вспомнив, что находится среди толпы работников, которые не посвящены во все тонкости противостояния.

— Последствия, сино Винати. Помните? — ответила Кьярра, понизив голос. — Неизбежный побочный эффект.

— М-да, — протянул начальник. — Неизбежный… Они неизбежны, если не знать всего, а мы не знаем всего о Радиксе, Рогатый его забодай. Вы уверены, что Смерть можно вернуть?

— Я надеюсь, — мрачно сказала Кьярра. — Вообще-то я даже не догадывалась, что Смерть можно съесть.

Верховный маг издал кудахчущий нервный смешок.

— Ищите Ненависть прямо сейчас, — посоветовал он. — Если это не пылевая буря, то бессмысленно ждать, пока она закончится.

Кьярра подошла к небольшому окну ангара, забранному решеткой и небьющимся стеклом.

— А по-моему, утихает, — сказала она. — Началось все тоже резко. Может, таких бурь теперь будет по три десятка в день. Циклично, как приливы и отливы.

— И что это значит — можно не возвращать Смерть? — Винати приблизился, чтобы продолжить разговор вполголоса. Кьярра помолчала, представляя жизнь в таком мире. Если вихри не будут непрерывными, то, наверное, можно как-то приноровиться, построить укрытия и убежища, наладить вентиляцию и магопроводы, чтобы вовремя избавляться от каждой отмершей частицы… Нет, утопия.

— Цикличные бури не отменяют всего остального, — задумчиво произнесла она.

— Бессмертные ошметки дичи в желудках хищников, — кивнул Винати. Похоже, эта картина стала для него символом мира без Смерти. — Идите. Договоритесь с Ненавистью, если это возможно, а если нет… — он помолчал. — Если нет, то, может, мы просто оставим этот проклятый мир, потому что жить в нем все равно станет невозможно. Очень скоро он превратится в бессмертную кашу из пыли. Идите, Кьярра. Или вам помочь?