бы опустил мост, но обороняющиеся об этом знали и ни за что бы подобного не допустили. Даже «Малыш» вряд ли смог бы пробраться к механизму, но в этом не было особой нужды…

Командующий сообщил мне, что его люди готовы к штурму. Все мои двадцать лучников под покровом ночи выдвинулись к городским воротам, которыми служил тот самый мост. И мне предстояло его опустить.

Заметить в кромешной темноте двадцать человек было довольно сложно, а потому они подобрались к воротам без проблем. Я поделил лучников на две группы и для каждой определил цель. Они синхронно «зарядили» стрелы с гексогеном вместо наконечника и отпустили тетиву.

Ворота поднимались при помощи двух массивных цепей, и именно этот механизм и стал моей целью. Череда мощных взрывов порвала их, и ворота с грохотом рухнули на землю. Задрожала земля, поднялась пыль, а войска Эдуарда бросились в атаку. Защитники абсолютно не были готовы к такому повороту событий.

У лучников оставались запасные стрелы со взрывчаткой, который они выпустили по тем, кто засел на стенах. Тонкий каменные зубцы, за которыми они прятались, хорошо защищали от стрел, но вот гексоген превращал их в шрапнель, многократно увеличивая поражающий эффект изначального снаряда.

Куклы били без промаха, каждый по своей цели, которые я помечал через «глаза» лидера отряда. Это было похоже на компьютерную игру, вот только по ту сторону стен гибли настоящие люди. Но как говорится, война никогда не меняется. Куда больше меня тревожили жизни горожан, которых те лишились, когда я продемонстрировал Эдуарду свою силу.

Однако моральный вопрос хоть и вставал, но не давил на мозг, ведь я прекрасно знал, что после смерти человека ждало что-то ещё. По заветам религий оно должно было быть вечном, а на фоне вечности человеческая жизнь — едва уловимый миг. В общем, с оправданием своих жестоких поступков у меня проблем не было.

Как и конницей, которая уже через час после начала штурма зашевелилась. «Малыши» докладывали мне о перемещение кавалерии врага: сперва те решили поехать через поле, но наткнулись на щедро разбросанные шипы. Им хватило ума отступить, перегруппироваться, а затем пересечь реку и поехать другим путём.

Они не только потеряли два с половиной часа, но и были вынуждены проехать по узкому перешейку — слева текла река, а справа начиналась гора. Там-то я их и встретил… Один «Малыш» уже по отработанной схеме при помощи гексогена устроил сход камней.

Гигантские валуны разгонялись по склону и сшибали рыцарей пачками! Вряд ли камни убили бы всех, в кого попали, но это было и не нужно, ведь даже если кому-то и удавалось выжить, то они падали в воду. А плавать в латах — дело неблагодарное…

Но нашлись и те, кто смог проскочить. Их было не больше семидесяти, но и такой вариант я предвидел. Как только первые кавалеристы вступили на мост, после пересечения которого они могли зайти в тыл к войскам Эдуарда, я его подорвал. Подрывай мосты, сношай гусей!

А с оставшимися конниками разобрался белый фосфор, стрел с которым у моих кукол было в избытке. Они щедро закидали скромную по размерам площадку, на которой остановилась кавалерия. К сожалению, нескольким воинам удалось сбежать, но и хрен бы с ними. Их рассказ только внушит во врага страх и дополнительно деморализует его.

А тем временем пехота Эдуарда уже овладела третью частью нижнего города. Все боеспособные силы начали стягиваться к внутренней стене, чтобы удержать её. И если в первые часы бой проходил в одну калитку, то теперь такого сказать было нельзя. Войска моего отца были загнаны в угол, но всё ещё верили, что могут победить. Они ведь не знали, что помощь не придёт…

Я предполагал, что командир противника захочет отвести своих солдат за внутреннюю стену, ведь сражаться в городе без преимущества было очень глупо. И я придумал, как это можно использовать: две куклы без сосудов надели броню противника и окольными путями побежали к воротам.

Самое трудное было проскочить мимо бойцов Эдуарда, которые едва не испортили мне всю малину. Посвятить его в тонкости своей задумки я не мог, ибо противник наверняка бы прознал про этот хитрый план и смог бы принять контрмеры.

Но всё же беда миновала, и куклы смогли пробраться в ряды противника. Ночью никто даже не стал обращать внимания на то, что под шлемом у них не было лиц, зато было кое-что внутри…

Уже давно я понял, что в куклах можно было прятать любые предметы. Разрезаешь брюхо и засовываешь внутрь всё, что душе угодно. Их текстура восстанавливается, а «подарок» остаётся в тушке. И несложно догадаться, что же я поместил внутрь тех двух кукол…

Да-да, пресловутый гексоген. В общей сложности вышло почти шестьдесят кило. Этого должно было быть достаточно, чтобы взорвать ворота.

И как только куклы, вместе с отступающими солдатами, оказались под сводом внутренних ворот, проткнули себя горящими факелами. Рвануло так, что войска обоих сторон впали в недолгий ступор. Оно и понятно, ведь средневековый человек отродясь не слышал столь громких звуков.

И только командир армии Эдуарда знал, что такое возможно. Ведь этот чёрт ему всё рассказал, хотя я просил этого не делать… Ну ничего, в будущем «телефон» наверняка ещё сыграет с ним злую шутку.

Лишившись последнего укрепления, солдаты моего отца сражались недолго. Никто не хотел умирать, особенно когда исход был очевиден. Уже на рассвете, солдаты начали сдаваться целыми отрядами по пятьдесят-сто человек, а затем и командование сложило с себя полномочия.

В итоге Эдуард смог захватить небольшой, но крайне важный в стратегическом плане город, потеряв чуть больше полутысячи бойцов. Противник лишился элитного кавалеристского отряда и трёх тысяч пехотинцев, большинство из которых были взяты в плен.

А самое забавное, что хоть мир и был магическим, сами маги не сыграли значимой роли в сражении. Возможно, если бы штурм пошёл по стандартному расписанию: с лестницами, осадными башнями и тому подобным; то маги смогли бы повлиять на исход сражения. В нашем же случае защитники были попросту раздавлены, а многие волшебники дежурили у главных ворот и были убиты моими лучниками в первые минуты боя.

Это, в свою очередь, дало мне понять, что враг ждал нас именно здесь. Но оно и понятно, ведь в пятнадцатитысячной армии просто обязаны были быть шпионы. Далее я планировал действовать с учётом этой информации. А ещё это послужило аргументом в споре с Эдуардом, по итогу которого он пообещал «чаще прислушиваться» к моим «советам».

Всё-таки