Велицкий покачал головой.

— А что это, блять, такое? — Он показал на рейтинги, которые заметно снизились на несколько часов, после чего вернулись на предыдущий уровень. — Вчера ночью. Все спят, а тут падение больше чем на четыре процента?

— Только на два с половиной часа.

— Кто во сне успел дважды сменить мнение? Это выглядит, как будто бы кто-то меняет рейтинги вручную. — Мэр выпрямился. — Вопрос, меняет ли этот кто-то только рейтинги или он может влиять и на настроения людей. Кто подложил свинью Крушевскому? Не мы же.

— Нет… не мы.

— Странно, ты так не считаешь? А кто передал Крушевскому видео с конфетами? Кто вообще его снял?

— Понятия не имею. — Сильвестр пожал плечами. — Багажник был открытым всего пару секунд. Это случайность.

— Ты знаешь, что такое случайность? — Велицкий старался не повышать голос. — Как это работает? Кто случайно в конкретное время в конкретном месте будет пролетать дроном, чтобы снять открытый багажник нашего лимузина?

— Я не знаю. — Сильвестр развел руками.

Велицкий обернулся к окну.

— Так, блять, узнай.

* * *

Яцек Липняж пришел домой в паршивом настроении. Сегодня был тот самый день. Конец удовольствиям.

Он открыл холодильник. Оранжевая банка с надписью «ВитЭли» ждала уже давно. Ему вовсе не хотелось ее пить. Внутри не было алкоголя, только витамины. Но этот напиток что-то в нем менял. Что-то важное. Не сразу, а постепенно, через несколько часов. Сначала неприятно, потому что часть его личности должна была отодвинуться в тень, она защищалась от принудительного сна. Потом к голосу присоединялся другой он, который радовался пробуждению. Он знал этот процесс и помнил, что он завершается удовольствием, сравнимым с эйфорией.

Он взял в руку холодную банку. Что с того, что он не хотел это пить?

Надо.

* * *

Депутат Януш Здонек возвращался домой с чувством хорошо выполненной работы. Улыбку он оставил перед зданием Совета, сейчас же его лицо приняло обычное выражение, а именно никакое.

Виллу на Офицерском Жолибоже он купил лет пять назад, планируя ее полностью перестроить. После Перемен большинство старых домов, особенно находящиеся в старых районах, получили статус неприкосновенных памятников истории, хотя де-факто памятниками совсем не были. Получение разрешения на то, что он хотел сделать с этой виллой, граничило с чудом. Он планировал сделать из дома маленькую крепость. Управление, естественно, отказало. Однако Здонек был упрям и умел пользоваться связями. Он добился своего. К сожалению, когда он начал ремонт, то осознал, что трехэтажный кирпичный дом сам по себе никогда не будет крепостью, потому что его конструкция недостаточно вынослива. Он, недолго думая, затеял контролируемую строительную катастрофу, после чего виллу можно было только отстраивать заново. Он заказал проект идентичной коробки, но из железобетона, с радиационными защитными панелями в стенах и с несколькими другими установками, повышающими безопасность, которые могли на долгое время дать жителям этого дома независимость от городских коммунальных служб. Также он добавил автоматические противопожарные системы, фильтры с управляемой вентиляцией и систему, которая могла изолировать дом в случае заражения окружающей среды. Многочисленные охранные системы, которые, очевидно, никогда не будут использованы, стоили в два раза больше, чем сам дом.

Это ничего. Важной была локализация, которая, благодаря своей истории, добавляла престиж. А престиж вместе с безопасностью — это то, что Здонек ценил больше всего.

Кованые ворота открылись, пропуская лимузин «Варшава М400». Выбор марки не случайный — машина была небольшой и менее комфортной, но однозначно ассоциировалась с этим городом.

Ворота, как и все ограждение, выглядели вполне обычно, но они были в состоянии остановить грузовик на максимальной скорости. Водитель дождался, пока они закроются, и только тогда открыл гараж. Машина заехала под землю. У депутата была дилемма: как безопаснее выходить из машины — в гараже, когда ворота уже закрыты, или на подъезде, чтобы заходить в дом с главного входа. Каждое решение имело свои минусы, но окончательно он признал, что менее рискованным будет выходить из машины в гараже.

Охранник открыл дверь пассажирского отделения. Прежде чем они заехали в ворота, он убедился, что в доме нет ничего опасного. Несмотря на это он всегда шел впереди и заходил в холл первым. Оценивал состояние системы управления безопасностью и, если все было в порядке, кивал головой в знак того, что можно переступить порог. Сам охранник направлялся в маленькую комнату возле главного входа, откуда мог контролировать ситуацию в доме вплоть до конца своей смены.

Интерьер, выдержанный в светлых тонах, был выполнен в смешанных стилях. Метровые вазы, стоящие при входе в салон, были римскими. Еще персидский ковер, кресла в стиле Людовика какого-то там, белая обшивка и зеленые обои с золотыми узорами. Хаос.

Депутата уже ждала девушка с туго затянутыми в конский хвост темными волосами. Она по-старосветски присела в реверансе, держа в руке тапочки. Одета была в костюм французской горничной или японской школьницы. Порой она надевала юбку покороче, и эта версия включала в себя также декольте поглубже, которое подчеркивало рвущийся на волю большой бюст. Когда она встала на колени, чтобы развязать шнурки на его обуви, депутат не смотрел в пол. Он отдал ей плащ и кожаную папку, в которой никогда ничего не носил, но считал, что она прибавляет ему солидности. А еще могла быть щитом, если бы кто-то посмел в него что-нибудь кинуть. Ничего подобного никогда не случалось, но Здонек предпочитал быть готовым всегда и ко всему.

— Благодарю, Анна. Что сегодня на ужин?

— Бульон и печень ягненка в мятном соусе, а на десерт шоколадный мусс, мой господин.

— Прекрасно.

Через салон он прошел в столовую, по дороге помыв руки в ванной. Сел во главе стола и положил обе руки на скатерть. Анна поставила посредине фарфоровую супницу и изысканным черпаком налила бульон в тарелку. Именно столько, сколько он любил. Она наполнила тарелку также для госпожи дома с противоположной стороны стола. Вторая девушка внесла накрытое серебряной крышкой блюдо. Ее звали Агата, и она выглядела как копия первой, только блондинка. Принесла еще соус, открытую бутылку бордо и доску с сырами и виноградом. В завершение она зажгла две свечи спичкой.

— Желаете чего-нибудь еще?

— Это все, спасибо.

Он подождал, пока они выйдут и закроют двери. Только тогда положил коммуникатор за тарелкой и опустил ложку в суп. Во время ужина никто не имел права входить в столовую, пока хозяин не позвонит. Голопроекция запустилась сразу, как только коммуникатор скоординировал с домом протоколы безопасности. Виртуальные документы закружились над столом. Здонек листал их, увеличивая наиболее интересные фрагменты. Сейчас читал только сокращенную аналитику своих экспертов. Утром ознакомится с их расширенными версиями. Похоже, что дебаты помогли ему набрать пару дополнительных процентов. Было несложно. Приложение, симулирующее приблизительные алгоритмы g.A.I.a., оценивало его ПО на уровне восьмидесяти пяти, что для политика было очень хорошим показателем. Он подумал, что стоило бы это проверить у какого-нибудь хорошего нюхача, но это уже после выборов, когда будет больше времени. Не хватало обновления программного обеспечения после последней реконфигурации g.A.I.a., но над этим уже сидели программисты. Пройдет несколько дней, прежде чем алгоритмы возобновят свою точность.