Поначалу у меня не клеилось, все-таки фрегат был поманевренней эсминца, и надо было к этому приноровиться, сверхспособности я из-за шлема применить не мог, да и навряд ли в тренажере они будут работать, поэтому бился на общих основаниях.

Бои происходили с переменным успехом, то я выигрывал, то меня выносили, и я продолжал болтаться внизу турнирной таблицы.

Но вот настал переломный момент, я наконец-то смог сродниться с фрегатом и начать пользоваться всеми его возможностями. Соперники начали выноситься один за другим, большой разницы в их квалификации не было, и я попер вверх по рейтингу семимильными шагами.

Как я уже говорил ранее, имитация смерти в капсуле была весьма болезненна и добрых чувств не добавляла.

После одного из боев, где я сжег своего соперника движками, после того как мы повыбивали друг дружке практически все оружие, а в оставшихся стволах закончился боезапас, оппонент, видимо, посчитал мои действия неблагородными, и когда я вылезал из капсулы, мне неожиданно прилетел в подбородок сокрушительный удар.

Меня отбросило в сторону, и на миг потух свет, когда зрение вернулось, я увидел, что этот хрен летит ко мне с желанием попинать ногами, все мое благодушное настроение резко прошло, и я врезал стопой по голени набегавшего. Тот споткнулся и инстинктивно дернулся – хватаясь за отбитую ногу, я перешел в режим ускорения и пружиной взмыл с пола, одновременно с подъемом нанося ему удары в корпус руками, все выше и выше, начиная с паха. Удары были не сильные, но полностью дезориентировали противника, когда под конец этой серии я практически выпрямился, а соперник начал скрючиваться, последовал завершающий удар коленом в голову в прыжке. Тут уж я вложился от души, делегата аж подкинуло на месте, и когда он ссыпался мне под ноги, признаков сознания я в нем не наблюдал.

Народ стоял опешивший и пока никаких действий не предпринимал, да и немудрено, хоть здесь в основном и находились пилоты с имплантатами ускорения, но мало кто из них практиковал это ускорение в рукопашке, неизбежные растяжение связок и переломы лучевых костей рук отпугивали от такой практики. Не сказать, что это я такой уникальный, абордажники у нас вовсю пользовались ускорением, но пилоты ВКС были белой костью и на всяких космодесантников плевать хотели, а не то что брать с них пример.

Я, пока народ находился в замешательстве, решил удалиться по-английски, так сказать, пока не началось.

Зеваки расступились, пропуская меня, и я благополучно достиг своей каюты.

Продолжения у этой истории не последовало, по крайней мере никто ко мне с разборками не лез, может, народ посчитал, что все было справедливо, а может, и СБшник провел разъяснительную беседу, что нехрен лезть к контуженому. Мне он не докладывал и об этом эпизоде упомянул только вскользь, в том плане, что мне не стоит нарываться и искать конфликтов.

После этого инцидента я неожиданно обзавелся группой болельщиков среди техников, видимо, сарафанное радио и здесь неплохо работало, а я на одной из первых тренировок в спортзале, когда местные завсегдатаи поинтересовались моим прошлым, ответил, что был в начале техником, а потом переквалифицировался в пилоты.

Видимо, снобизм пилотов ВКС настолько достал «обслуживающий персонал», что они были рады любому из их среды, кто утрет нос этим военным аристократам.

Теперь после каждого моего удачного боя ко мне в столовой подходили незнакомые люди и поздравляли с победой, трансляцию боев можно было посмотреть и по общекорабельной сети.

Я продолжал уверенно продвигаться вверх по турнирной таблице, но чем ближе было к десятке лучших, тем сложней попадались противники.

Тут уже класс пилотов был выше, и у меня получалось их победить только за счет пересиживания в режиме ускорения, они не могли находиться столько же времени в этом состоянии, как я.

Тормознули меня на двенадцатом месте из 78 в нашей подгруппе, выше шли уже опытные пилоты со стажем за двадцать лет, с которыми я ничего поделать не мог, оставалось только удовлетвориться тем, что это был неоценимый опыт, и как говорится – если хочешь научиться играть в шахматы, играй с более сильным соперником. Хотя после каждой смерти в капсуле хотелось дать шахматной доской по голове противника.

Занятия на вирттренажере и в спортзале отнимали в среднем где-то пять-шесть часов в день, и все остальное время я посвящал развитию своих пси-способностей. В каюте застежка шлема разблокировалась, и я мог свободно пользоваться всеми своими возможностями.

СБшник доходчиво объяснил, что если я покину каюту без шлема, то средства противоабордажной системы корабля сразу придут в боевую готовность. Проверять на практике его предупреждение я не стал, здоровее буду, да и шутить эти ребята не любят.

На двадцать восьмой день полета я наконец-то достиг нужного этапа развития своего энергопотенциала, после которого можно было изучать третий ранг базы «Псион».

Если в предыдущих рангах давалось в основном «ОФП» для псиона, с небольшими включениями самых простых методов её применения, то тут уже шли конкретные техники воздействия. Кое-что я уже умел, наподобие моих ментальных ударов и защиты от чужих эмоций, но было и много нового, наподобие телекинеза и внушения.

Внушение можно было комбинировать с ощущением эмоций, и более легко брать человека под контроль. Ведь то, что человек делает без ощущения внутреннего протеста и руководствуясь своими подспудными желаниями, было проще внедрить в сознание.

Для этого вначале нужно было выяснить эти желания, поэтому в мозг оппонента направленным потоком передавался визуальный ряд самых распространенных желаний, и отслеживалась реакция на каждую из внушаемых картинок. Когда ключевые желания находились, то на их основе, как на фундаменте, строилась программа действий, закладываемая в мозг жертве.

Для того чтобы получить доступ к разуму, требовалось ослабить ауру оппонента или найти разрывы в её структуре. Что было не так уж и трудно, если человек испытал до этого стресс и не успел после этого восстановиться.

Состояние похмелья было прямо идеальным вариантом для таких внедрений, аура представляла собой рваное одеяло, скомканное и скрученное в разных местах.

Если аура жертвы была в нормальном состоянии, то приходилось соприкасаться с ней своей аурой и начинать откачку энергии из неё, для этого можно было расширить свою оболочку, но не очень сильно, чтобы концентрация энергии в вашей ауре превосходила подобную в ауре оппонента.

На практике я пока попробовать не мог, но подозревал, что дело это непростое, штука в том, что и у обычных граждан встречалась очень сильная энергетика, это уж кто каким от природы уродился, как и с обычными физическими параметрами, у псионов было только одно преимущество, они могли раскачивать свою энергетику.

При моем нынешнем энергопотенциале дистанция воздействия на среднестатистического человека оставляла желать лучшего, ведь плотность ауры падала в кубе, по мере её расширения от источника.