После разгрома троцкистско-зиновьевских организаций в партии и правительстве и разоблачения вредительской деятельности генералов Красной Армии, во главе которых стояли маршалы Тухачевский и Егоров, германская разведка лишилась очень важных источников информации. Оба высокопоставленных советских военачальника, став на путь измены родине, в середине тридцатых годов прошлого века снабжали командование рейхсвера, а потом и вермахта самой полной и достоверной информацией о состоянии вооруженных сил Советского Союза и мобилизационных возможностях армии на случай войны. Тухачевский даже передал генералу Секту, долгое время возглавлявшему германский рейхсвер, все оперативные планы и составленный им лично план поражения Красной Армии в войне. До разоблачения Тухачевского и его пособников в измене родине, они сумели нанести трудно поправимые удары по армии, раны от которого были залечены только в ходе войны. Одно только наполнение армии негодными для боя танками БТ и Т-26, исполненное Тухачевским в соавторстве с другими изменниками, и задержка выпуска новых образцов оружия стоили нам немало в начальный период войны.

До сих пор не опубликованы документы о роли маршала Тухачевского и его пособников в подготовке военного переворота по свержению Советской власти и установлению в стране военно-полицейского режима по типу нацистского режима в гитлеровской Германии, откуда и шла его политическая и финансовая поддержка. Это был наиболее опасный период в жизни всех европейских народов, и Россия, если бы переворот Тухачевского удался, могла выступить на международной арене в роли союзника и вассала Гитлера, и объединенные усилия двух великих держав, понесших поражение в Первой мировой войне, были бы направлены на пересмотр итогов той войны, вслед за которым мог последовать передел всего мирового устройства, о чем не уставали твердить в нацистской Германии. Основы этого заговора были заложены Троцким и руководителем рейхсвера генералом Г. Сектом, который в начале 20-х годов создавал в Советской России базы по хранению и эксплуатации военной техники, которую запрещалось иметь на территории Германии по Версальскому договору. С помощью Троцкого, давно работавшего на австрийскую разведку, генерал Сект финансировал и завербовал на свою сторону многих советских и партийных работников, отдавая все же предпочтение вербовке военачальников Красной Армии, с помощью которых рейхсвер и германское правительство хотело возродить к жизни немецкое влияние в России, подобное тому, которое они имели в правление Николая II и утерянное ими после Октябрьской революции и гражданской войны. Переговоры с Г. Сектом о финансовой помощи заговорщикам по поручению Троцкого вел в 1921 году Н. Крестинский, нарком финансов РСФСР, результатом этих переговоров явилось подписание договора о том, чтобы Троцкий и его люди «передавали ему хотя бы и не систематически, некоторые секретные сведения военного характера. Кроме того, чтобы ему (Секту. — Авт.) оказывалось содействие в выдаче виз некоторым нужным им людям, которых бы они посылали на территорию Советского Союза в качестве разведчиков».[276]

В 1926 году Г. Сект ужесточил требования к заговорщикам: «Шпионская информация, которая давалась ему не систематически, от случая к случаю, должна принять более постоянный характер, и, кроме того, чтобы троцкистская организация дала обязательство, что в случае прихода ее к власти во время возможной новой мировой войны эта троцкистская власть учтет справедливые требования германской буржуазии, то есть, главным образом, требования концессий и заключения другого рода договоров».[277]

Не меньший вред нанес обороноспособности страны начальник Генерального штаба маршал А Егоров, насильно склоненный для работы на германскую разведку с помощью своей жены, являвшейся агентом Пилсудского. Он окружил себя в Генштабе германскими агентами, и через них Егоров передал рейхсверу мобилизационные планы и планы стратегического развертывания вооруженных сил с началом войны. Все эти планы пришлось в предвоенные годы в корне пересматривать, закладывая в них новую организационно-штатную структуру войск, новые стратегические рубежи обороны, и новые оперативные и мобилизационные планы.

После разоблачения заговора генералов в Красной Армии, германская разведка утратила возможность узнавать характер подготовки Красной Армии к войне, а посылаемые в Советский Союз агентурные группы терпели провалы.

Сталин предвидел неизбежность войны с фашистской Германией и готовил народ и армию к этой войне. Все предвоенные годы он старался отвести войну или попытаться отодвинуть ее на более поздний срок, чтобы лучше к ней подготовиться и в чем-то он даже потакал Гитлеру, но ждал войну непременно, особенно после того, как гитлеровские войска оккупировали Югославию и Грецию и начали переброску своих войск в восточноевропейские страны. За несколько месяцев до войны Сталин передал Гитлеру всех немецких деятелей, чьи политические взгляды и симпатии были на стороне Германии[278]. Такая же участь постигла венгров, румын, болгар и финнов, работавших в Коминтерне и других международных общественных организациях, чья деятельность не вызывала доверия у советских властей. В Москве оставались лишь те иностранные работники, кто готов был вместе с русским народом разделить все тяготы и лишения предстоящей войны. Совершенно прав был Черчилль, сказавший: «Нужно отдать справедливость Сталину, он всеми силами старался лояльно и верно сотрудничать с Гитлером, в то же время собирая все силы, какие он только мог собрать на необъятных просторах Советской России».[279]

Чтобы сузить возможность вести разведывательную деятельность в городах СССР, Советское правительство в феврале 1938 года закрыло все немецкие консульства в Советском Союзе. Это явилось форменной катастрофой для немецкого военного атташе в Москве, в обязанности которого входило осведомлять свое правительство о военном потенциале Советской России. С закрытием этих консульств Германия лишилась важного источника информации.

Чтобы не допустить опоры гитлеровских нацистов на русских немцев, которых могли угрозой и насилием заставить служить фашистскому рейху, Советское правительство весной 1940 года приняло решение переселить всех немцев, проживавших в западных и центральных областях Советского Союза, в Поволжье и Казахстан. Тяжелые уроки Первой мировой войны заставляли Советское правительство встать на такой путь. В Первую мировую войну в западных губерниях России, в Петрограде и Москве проживало большое количество немцев, занимавших видные посты в структурах царской власти, в экономике и бизнесе. Да и все близкое окружение Николая II состояло из русских немцев, выходцев из Восточной Пруссии и Прибалтийских губерний. Войну с кайзеровской Германией они рассматривали как столкновение двух родственных династий, и свое предпочтение отдали служению исторической Родине — кайзеровской Германии. Владея крупными капиталами и крупными промышленными предприятиями, эта привилегированная часть русской буржуазии в короткое время обрушила способность России выпускать вооружение для своей армии и приостановила развитие, а потом и работу промышленности. Влияние немцев на политическую и деловую жизнь в Петрограде было подавляющим, так как во главе правительства стояли И. Горемыкин, а потом немец Б. Штюрмер, теснейшими узами связанные с прусской военщиной. А вот в Москве, где тоже было заметно засилье немцев во власти, губернатор Ф. Юсупов в 1915 году попытался испросить разрешения царя на высылку немцев из старой русской столицы в Архангельск, но одобрения не получил. Хуже того, за одну только эту «крамольную» мысль князь был освобожден от должности Московского губернатора. Война с Германией обнажила все язвы царской власти, и высветила ее огромную зависимость от поведения русских немцев. Чтобы не повторить этой ошибки, и было принято решение о выселении немцев в отдаленные районы страны. В новых местах для русских немцев были заранее подготовлены дома для проживания и им предоставлялись большие земельные наделы. Эти меры были значительно мягче, чем те, что применили немцы по отношению к русским подданным, когда началась Первая мировая войн. В одном Берлине накануне войны их собралось около 80 тыс. человек Берлинские власти заставили всех их сдать ценности и деньги в пользу Германии и ее военного фонда. Когда все было изъято, ото всех потребовали связаться с Россией и через испанское посольство востребовать от родственников для своего освобождения еще крупные суммы денег и золота[280]. Не менее трудные условия были созданы и для тех пятидесяти тысяч сезонных русских рабочих, которые работали на предприятиях и у частных владельцев, — их стали содержать как рабов.