Он запирает дверь и подходит к Джесс. Внимательно смотрит в карие испуганные глаза. И понимает, что победил. Это заводит его.

Джеймс срывает резинку с ее густых темных волосы и запускает в них пальцы. Он давно мечтал сделать это, но вместо него так делал этот чертов гик Элмер.

– Тебе понравится, – уверяет Джеймс злым шепотом и целует ее – больно, почти грубо, обхватив ладонью затылок.

Джесс терпит. Ее глаза расширены от ужаса. Ей противно.

– Отвечай мне, – рычит зло Джеймс и снова припадает к ее губам. Но не дожидается обратной реакции.

Тогда он отстраняется и садится на парту. Достает телефон.

– Делаю рассылку одноклассникам, – весело сообщает Джеймс.

– Не надо, – говорит с отчаянием Джесс и подбегает к нему, хватаясь за руку. – Не надо!

– Тогда все делай нормально. Поняла меня. Говори, Мэлоун, поняла?

Джесс часто и мелко кивает.

Обнимает его. Целует – все как положено, только без чувств, механически. И Джеймс это чувствует. От этого он злится и специально делает ей больно; но это же все больше распаляет его.

Джеймс расстегивает ей блузку, и она падает на пол. Его неприятные руки – всюду. Он не гладит – он больно хватает. И отчего-то думает, что ей должно это нравится – ему ведь нравится. А она терпит, кусая губы, чтобы не зарыдать.

Джесс пока еще слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться.

Она не знает, что Джеймс заранее установил здесь крохотную камеру, потратив не ее покупку всю наличку.

А он знает и старается сделать так, чтобы они попали в ее объектив. И разворачивает Джесс так, чтобы было видно ее лицо.

Возможно, он любит ее.

Не так, как брат – свою девчонку-уродину. По-настоящему.

* * *

Джесс ранила Уолша в плечо – не смертельно, но ему было больно. А боль породила ярость.

– Ты вывела меня из себя, грязная девка! – закричал он. – Ты будешь первой, первой, первой!

Уолш неуклюже размахивал ножом, который вновь оказался у него, шипя ругательства. Градус безумия в глазах повысился.

Джесс вскочила на подоконник, к открытому окну, из которого рвался осенний ветер.

Лучше она упадет вниз, туда, на проезжую часть, чем даст ему убить себя.

«Тогда я найду Брента, и все закончится», – отстраненно думает она, глядя, как хохочет Уолш, надвигаясь к ней.

«Тогда ты не найдешь Брента, дура», – возражает голос, принадлежащий другой Джесс, слишком слабой, но смеющей проявлять себя.

– Иди ко мне, Джессика Мэлоун, – сказал хрипло Уолш. – Раз ты такая же, как и все…

Он замахнулся, целясь в живот.

Сделать шаг назад, в бездну Джесс не успела – в комнате появился высокий широкоплечий мужчина.

Его лицо исказила ярость. Лиловые глаза сверкали.

Он без труда выхватил нож из пальцев беснующегося Уолша, в котором словно что-то сломалось. Не обращая внимания на порез на ладони, мужчина поднял Уолша за шею, прижимая к стене, а после швырнул в сторону, заставляя того пролететь половину спальни и упасть около кровати.

Плащ с эполетами, черные волосы с проседью, злые лиловые глаза, узкое бледное лицо – знакомое, имеющее общие черты с лицом Брента, – и Джесс поняла, кто это.

Тот самый хозяин другой реальности.

В его доме она побывала трижды. Или дважды?

Он все-таки существует? Или это очередной миф, выдуманный ее воспаленным сознанием? Очередная галлюцинация?

Мужчина снял ее с подоконника, поставив перед собой и положив руки на ее плечи. И вновь сердце Дежсс затопила знакомая волна уставшей потерянной нежности.

Он словно почувствовал эту нежность. Сглотнул. Опустил ее. Сделал шаг назад.

Его глаза потухли, и взгляд скользил по телу Джесс – не похотливо, а изучающе, словно мужчина пытался понять, не ранена ли она.

Убедившись, что девушка цела, он оскалился в улыбке.

– Кто вы? – прошептала Джесс, едва стоя на ногах.

– Тень, – ответил он делано вежливо. – А ты – моя игрушка. Верно?

Она затрясла головой.

– Ох, Кэнди, какая же ты… Грязная и чудесная.

Он прикрыл глаза и тяжело выдохнул.

– Как же я хочу тебя, Кэнди, – проговорил он тихо. – Всю – с душой и костями.

Его улыбка стала мечтательной, но жесткость в глазах не исчезла.

– Кто вы? – повторила Джесс слабым голосом.

Наверное, сейчас она умрет.

– Кто я? Какой сложный вопрос. А ты никогда не искала легких путей, моя сладкая.

Он погладил ее по щеке. Джесс передернуло.

– Ты запуталась: реальность это или сон. Фантазия или галлюцинации. Ты никогда не думала, что нездорова, Кэнди? В чем причина того, что ты видишь то, чего не видят другие? – шептал он, встав за ее спиной и положив холодные ладони на плечи.

– Где Брент? Вам ведь известно… Пожалуйста, скажите…

Ей ничего больше не нужно было.

– Ты хочешь знать, где он? – смакуя вопрос, повторил мужчина. – Тебе ведь был дан ответ – он мертв. Брента больше нет.

– Вы лжете! Я видела его! – Джесс не вырывалась. Если у нее был шанс сбежать от Уолша, то от этого человека – нет.

И человека ли?

– Ты видела его во мне, верно? Я просто умею играть. Мне стать им для тебя?

Джесс показалось, что она вновь видит в этом сумасшедшем Брента.

И отчаянно замотала головой. По ее щекам текли слезы.

– Нет, нет, нет, нет, нет…

– Раз ты не хочешь, стану, – серьезно сказал мужчина.

По его лицу и телу вновь прошла рябь.

Теперь перед ней стоял Брент – тот самый, повзрослевший. Очень усталый.

Любимый.

Наверняка ненастоящий.

Она зажмурилась и закрыла лицо ладонями. Она плакала в голос.

– Джесс, – мягко сказал знакомый голос. Без раздражения, сожаления и ненависти.

С одной лишь усталостью.

– Я так люблю тебя, Джесс.

Она молчала, глотая слезы.

Он встал перед ней на колени и поцеловал в живот – туда, куда вонзил нож. Джесс, действуя под каким-то ненормальным порывом, положила одну руку на плечо Брента, вторую – запуская в волосы и прижимая к себе.

– Какая ты гадкая… – шептал он и исступлении, целуя ее сквозь испачканную блузку. А она гладила его по голове и плечам.

Мир перевернулся.

Мир взорвался.

И Джесс взорвалась вместе с ним.