Отец как-то рассказывал, что немецким кавалеристам во времена Первой мировой войны предписывалось при прохождении через город или там село подвешивать под хвосты их скакунов особые «навозосборники» – проще говоря, полотняные мешки. Но, похоже, до Москвы это нововведение если и дойдет, то никак не раньше одна тысяча девятьсот четырнадцатого года. А может, и тогда не дойдет – ведь немцы-то до Москвы так и не добрались.

Но не будем отвлекаться. Были новости и поважнее – например, мы теперь точно знали, в какой мир забросили нас таинственные коптские четки. Вчера, пройдя через портал, первое, что я сделал, – это купил у мальчишки-разносчика «Московские ведомости». Конечно, ни у меня, ни у отца не хватило бы терпения ждать до вечера; а потому я тут же нырнул обратно и вышел в двадцать первом веке и немедленно набрал номер отца. Он, как и было условлено, сидел в Ленинке, а на столе перед ним лежала та самая подшивка одна тысяча восемьсот восемьдесят шестого года. Отец специально ждал моего звонка и не открывал газету на нужной странице.

В общем, никакого объявления там не появилось. Теперь не было никаких сомнений – мы уже почти неделю как ходили в параллельный мир – и, что бы мы там ни предприняли, никакого влияния на наше будущее… то есть настоящее, конечно, это не окажет.

Так что вернемся в день сегодняшний. Отец, изрядно разозленный на меня из-за вчерашней эскапады с баллончиком и калькулятором, сегодня отправился в прошлое один, а меня оставил на хозяйстве, нагрузив, чтобы не скучал, кучей заданий. И пока он ведет там переговоры с Овчинниковым-старшим о найме жилплощади и заодно договаривается о совместном пикнике в Петровском парке, мне предстояло отыскать в Интернете какие-нибудь ресурсы, где тусуются знатоки древних ближневосточных языков, а конкретно – коптского наречия. Рассмотрев найденный пергамент, отец, конечно, тоже не понял ни слова. Правда, он согласился с Николкой насчет картинки – по его мнению, это и правда была церковь, причем весьма древней постройки. Я до сих пор ничего не слыхал о коптах – вот отец и засадил меня повышать эрудицию. А заодно – искать переводчиков с коптского.

Олег Иванович возвращался домой, на «Университет». На этот раз визит в прошлое длился недолго – всего он провел в одна тысяча восемьсот восемьдесят шестом году около двух часов. Беседа с Василием Петровичем прошла именно так, как это и было задумано. Учитель гимназии охотно подтвердил сделанное недавно предложение – и теперь его гость почти официально стал квартиросъемщиком. «Почти» – потому что для окончательного закрепления этого статуса следовало явиться с документами в околоток и оформить там все честь по чести. А вот с этим предстояло ждать еще как минимум неделю – пока не придут из Америки заказанные там ретродокументы. Хотя их одних тоже было недостаточно.

В «Уставе о паспортах», а точнее – в первом его разделе, «О видах на жительство внутри государства», было ясно сказано: «Каждый иностранец, приехавший в Россию с законным паспортом, должен явиться в первом лежащем на пути губернском городе к местному Губернатору и, представя ему свой паспорт, с коим прибыл в Россию, получить взамен онаго паспорт для жительства и переездов в Империи, на изложенном ниже сего для выдачи таковых паспортов основании».

Далее следовало примечание: «Иностранцы, приезжающие морем в портовые города, получают паспорты на жительство в Империи от тамошних Градоначальников и Губернаторов, если они есть в сих городах». И вот в этом примечании и была главная трудность. Планируя обзавестись документами, Олег Иванович полагал, что дело ограничится отметкой о прохождении таможни. Однако же к пришедшим из Америки паспортам придется прикладывать отдельные документы – паспорта для жительства иностранцев на территории Российской империи; а вот с ними могли возникнуть трудности. В отличие от Соединенных Штатов, в России до такой услуги, как изготовление копий ретродокументов, никто пока не додумался, а значит – надо было заказывать копии исторически достоверных бумаг частным мастерам, способным к тому же нанести и водяные знаки.

Но тут на помощь нашим героям пришла неповоротливость российской бюрократии. Оказывается, иностранцы, пересекая границы империи, попросту оставляли в канцелярии губернатора и градоначальника приграничного города прошение, а сами ехали по своим делам, рассчитывая, что после прибытия на место выправленный паспорт рано или поздно нагонит своего владельца по почте. Процесс этот мог занять до нескольких недель, а если речь шла о таких задворках империи, как Баку, – так даже и месяцев. Время, вполне достаточное, чтобы как-то решить этот вопрос.

Образец временного паспорта у Олега Ивановича имелся. Более того – имелся и весьма обнадеживающий факт, найденный, против обыкновения, не на просторах Интернета, а в архивах – пригодилось деловое сотрудничество с историком-редактором «Вестника». Оказывается, всего полтора месяца назад на бакинской таможне случился сильный пожар, подчистую уничтоживший хранившиеся в здании таможни архивы. Так что теперь Олег Иванович мог с чистой совестью заявить, что все было сделано честь по чести: прошение оставлено, и теперь он, благонамеренный иностранец, ждет, как и положено, своего паспорта. А уж то, что документы сгорели вместе со зданием таможни, – так это, извините, не его вина.

Посему, получив от гостя сто сорок рублей в задаток, за два месяца вперед, Василий Петрович послал дворника за квартальным и представил ему своего заокеанского гостя. Добродушный страж порядка паспорта спрашивать не стал, а только пробурчал что-то типа «с нашим удовольствием, господа хорошие», поинтересовался целью прибытия гостя и, получив ответ, отбыл, заручившись обещанием нового жильца в течение ближайшей недели зайти в околоток и выправить, как положено, все бумаги.

После непременного чая – самовар, изумительные пирожки, испеченные кудесницей Марьяной, – Олег Иванович расстался с Овчинниковыми. Напоследок он передал им приглашение на пикник в Петровском парке, что должен был состояться в ближайшие выходные. Николка, уже знавший о планах своих друзей, радостно встрепенулся и принялся уговаривать дядю с тетей принять приглашение. Василий Петрович строго осадил мальчика, напомнив ему о том, что учеба вообще-то еще не закончилась и ему еще только предстоит заслужить свой праздник – ударным трудом в течение последней недели учебного года. Николка было приуныл (в последнее время он здорово подзапустил учебу), но, послушав, с каким энтузиазмом взрослые обсуждают подготовку к пикнику, вновь повеселел. Особенно когда узнал, что прогулка будет не простой, а велосипедной, и для него тоже приготовлена какая-то необычная двухколесная машина. С тем гость и отбыл восвояси, оставив семью Овчинниковых обсуждать полученное приглашение.

Марина, видя энтузиазм кузена, сочла нужным продемонстрировать равнодушное презрение к предстоящему празднику, но Николка прекрасно заметил, с каким увлечением девочка принялась обсуждать с тетей Олей туалеты для прогулки на свежем воздухе. Мальчику оставалось только тихо радоваться – визит к портнихе, а теперь вот и необходимость придумывать что-то с платьями для пикника, похоже, отвлекли его двоюродную сестрицу от давешней опасной темы. Так что в доме Овчинниковых на время вновь воцарился мир.