очень богатой по меркам Новогорска. В начале девяностых, когда началась инфляция, а заводская продукция перестала пользоваться спросом, родичи постоянно клянчили деньги у своей удачливой сестры. Она их выручала, но щедрой не была. А сестра Вика, как оказалось, вышла на другом конце страны замуж за земляка и вернулась в Новогорск и с родственниками видеться не захотела, даже когда узнала, что старшая сестра весьма преуспела. Решение было обоюдное, муж зарабатывал, жильё имелось, и со свояченицей, ведущей весьма свободный образ жизни, знаться тоже не желал. Наверное, только будучи уже безнадёжно больным, понял, что новая его жена матерью дочке не станет. И дал ей наводку на Таню, мол, попроси бездетную тётку принять участие в судьбе племянницы, а она тебе мою квартиру уступит, зачем богачке двушка в Заводском. А без пяти минут вдова решила, что богачка за родную кровиночку отвалит ей ещё и денег немеряно. И стала названивать родственнице падчерицы, и конкретную сумму запросила. А та согласилась и назначила встречу в «Серале», которым она на паях ещё с двумя компаньонами владела. Если бы Татьяна Оболенская не сунулась бы в воду не зная броду, то знала, что Таня Малютина легко никогда с деньгами не расстаётся, и все её обещания ничего не значат. Охранник провёл посетительницу в какое-то дальнее служебное помещение, и они долго ждали. Мельком взглянув на Вику, Таня заявила, что девочка ей не нужна, и отправила гостей восвояси. Вика, и так напуганная в последнее время исчезновением отца, разревелась, и тётка вдруг растрогалась, сняла с груди брошь и приколола на кофточку девочке, на, мол, подарок. Что эта вещь чего-то может стоить, Татьяна Оболенская даже не подумала. Возмутившись, грубо схватила падчерицу за руку, даже не одев её, а только сунув под мышку пальто, и гордо двинулась на выход. Тут пожар, паника, и Вику она потеряла. Пометавшись немного, плюнула и кинулась на улицу. У выхода столкнулась с Таней Малютиной, та, увидев в её руках детское пальто, прокричала: «Где ребёнок?», а не получив ответа, метнулась назад.

Только на следующий день до мачехи дошло, что грозит ей теперь расследование и наказание за оставление ребёнка в опасности. Если бы она сразу заявила, что потеряла падчерицу в дыму! А она, не подумав, смылась домой, чтобы, не дай бог, никто бы не узнал, что она в таком злачном месте бывала! Даже если избежит наказания за гибель ребёнка, репутация её будет потеряна безвозвратно. Пока же сказала интересующимся, в том числе воспитательнице детского сада и соседкам, что отправила Вику к своим родственникам в деревню. Запутавшись во вранье, Татьяна Оболенская на следующий день после девятидневных поминок даже села на пригородный поезд, помахав соседке рукой, мол, навестить девочку поехала. Вагон был переполнен, она некоторое время стояла, а потом двинулась искать сидячее место. Вдруг по пути один из вагонов оказался почти пустым, наверное, потому что в двух окнах стёкла разбиты и ветер по нему свистел. Только у входа группа пьяных мужиков играет в карты, а в середине вагона лежит на скамейке девушка, а над ней надрывно плачет ребёнок. Что ударило ей в голову, но она подхватила девочку и вышла на первой же остановке, решив, что забрала дочь пьянчужки.

Татьяна позвонила сестре с вокзала. Та примчалась в Заводской почти одновременно с ней. Услышав её рассказ, схватилась за голову. Но помогла, держала голову ребёнка, когда Татьяна состригала почти под корень её длинные локоны. Девочка испытала такой шок, что у неё поднялась высокая температура и начались судороги. Тут уже Тамара не дала довести ребёнка до смерти и вызвала скорую помощь. Ребёнка забрали, сказав, что матери в стационаре места не дадут. А она и не настаивала.

В результате вместо денег и квартиры Татьяна Оболенская имеет чужого ребёнка под именем падчерицы и квартиры, приватизированной только на эту падчерицу отцом, потому что к тому времени он уже знал, что болен. И живёт Оболенская с этим, подпитывая свою ненависть каждым взглядом на свидетельницу её неоправдавшихся надежд. И планомерно выпалывает малейшие ростки радости, прорастающие на поле жизни затурканного ребёнка, отбирая у неё не только деньги и уверенность в себе, но и друзей. Уже в старости она решает забрать последнее, оформляя от имени Вики продажу квартиры Тамаре. Та должна была через две перепродажи сделать сыновей Татьяны добросовестными покупателями, но тут жадность взыграла и у Тамары, и она оставила квартиру себе. А что, у неё тоже есть сын!

А девочки живут под чужими именами. Маленькую Наташу, называющую себя Наташей, медработники убеждают в том, что она Вика, ведь ребёнок пережил тяжёлую болезнь и что-то там себе нафантазировал. А маленькая Вика называет себя в больнице Тосей, потому что папа звал её Виктошей, а дикция у ребёнка была неважной, к тому же от шока она вообще больше ничего не говорит. И всплывает в памяти Наташи, да и то во сне, только дом родной со смутной фигурой на балконе, качели у ограды, отблеск через витражное стекло на лестничной площадке, компас, ключик, запах табака «Кепстен» от родного плеча и колыбельная. А Вика вспомнила только своё имя, которое не смогла правильно произнести, и красивую тётю Таню, приколовшую ей на кофточку красивую игрушку, а потом и это забыла.

Генетическая экспертиза, сделанная с двоюродными сёстрами Тони по матери, подтвердила их родство, причём сёстры долго упирались и не хотели на неё идти, потому что их родители тридцать лет назад стали наследниками Тани Малютиной и опасались, что придётся делиться с Тоней, которая имела право на треть. А когда Тоня публично от денежных претензий отказалась, ещё и высказали пожелание поделить деньги от продажи броши. И Тоня на камеру порадовалась, что оказалась в семье Соседовых, и объявила, что в память о родных маме и папе возвращает себе их фамилию, а сыну она сохранит фамилию приёмных родителей в благодарность за счастливое детство, которое они ей дали. А брошь передаёт на благотворительный аукцион в поддержку детских домов.

Это они перед отъездом Вики на телевидении поделились своей историей и поблагодарили всех, кто им помогал.

В Пулково семью встречал Стас. Визжала от радости Наташа, повиснув на его шее, рассказывала, что она умеет ёлку украшать, гараж строить, а ещё по льду кататься. Рома посмеивался, прижимаясь к брату, с которым не привык расставаться и очень соскучился. А Вика, обхватив всех троих, спрашивала, хватило ли денег, что-то осунулся, кажется, старший сынок. Стас хвалился, что не только материны