расстался со своими денежками по собственной же воле, чтобы Лизу из дому выжить. А этот Денис такой скользкий тип, а может даже и того хуже, убийца!

— Ну, вот мы и приехали, — объявила я, затормозив у подъезда, подняла голову и увидела приникшую к окну Марго, похоже, изнемогавшую в ожидании долгожданной информации из вражеского логова. И, вполне вероятно, посвятившую все утро маниакальной борьбе за чистоту кастрюль.

Впрочем, так это было или иначе, а Марго встретила нас с Антониной по издревле заведенной ею же традиции. То есть в парадном атласном халате и с безупречно уложенным волосок к волоску «вавилоном».

— Добро пожаловать! — проворковала она, распахнув перед нами дверь, и отступила в сторону гостиной, поскольку иначе мы с Антониной просто не втиснулись бы в узкую прихожую. Ставшую, между прочим, еще теснее из-за того, что одежду с обрушившейся вешалки пришлось сложить в штабеля на обувной тумбочке.

Однако предусмотрительный маневр Марго оказался бесполезным, потому что освобожденное ею жизненное пространство было немедленно захвачено вероломно просочившимися из-за ее же спины Яном, Туськой и щенком.

— Ой, какие детки! — умилилась наивная Антонина, поставила свою сумку на лестничную площадку и стала в ней рыться, приговаривая: — Где-то тут у меня конфетки были…

И все бы ничего, если б наш непредсказуемый щенок почему-то не принял эти ее действия за недружественные и со свирепым — насколько это возможно — рычанием не бросился на Антонину. Та от неожиданности отпрянула, задев ногой свою сумку. А сумка, перевернувшись в воздухе вверх дном, глухо шмякнулась о лестницу, щедро устлав ее беззаботно разлетевшимися долларами.

ГЛАВА 25

Несколько мгновений никто не трогался с места. Все, включая и щенка, молча любовались долларовым дождем. А потом, когда заморские дензнаки покружились-покружились и опали, как осенние листья, мы с Антониной наперегонки кинулись их подбирать. Причем, если я использовала для этой цели всего лишь собственные карманы, то Антонина складировала доллары в свой огненный парик, который она в запале с головы стащила. И успокоилась лишь после того, как обшарила все пыльные, провонявшие кошками углы.

Что касается меня, то я к этому моменту уже успела пересчитать свою «добычу», составившую, между прочим, очень даже кругленькую сумму в пятьсот зеленых.

— Никак зарплату получила? — вкрадчиво осведомилась я у зажиточной поварихи, прикидывая, что в ее парике еще поболе, чем у меня, набралось.

— Допустим, — насупилась Антонина и сделала резкий выпад в мою сторону с явным намерением выхватить у меня поднятые с лестницы баксы. Я еле-еле успела отскочить.

— Отдай! — потребовала Антонина и решительно двинулась на меня.

Я же медленно отступила к двери в квартиру, имея за спиной крепкий тыл в лице Марго, которая не оставила меня без огневой поддержки, выстрелив разом из всех стволов:

— Так вот они деньги, из-за которых уволили стольких горничных! В том числе и бедную Лизу!

— …Вот только Лизу мне не шейте! — под гнетом неопровержимых улик оправдывалась Антонина уже на кухне. — Потому что у нее тоже под подушкой целую кучу баксов нашли, и я тут не при чем! И вообще… Может, я это… Короче, их экс-про… Экспроприировала! А то пашу на них шестой год как проклятая, а получаю гроши. Эти Москальцы за копейку удавятся, а у самих уже куры долларов не клюют! Это что, справедливо, по-вашему?

— Боюсь, что у нас разные представления о справедливости, — холодно сказала Марго и так посмотрела на бедную Антонину, что она вся подобралась. Вплоть до второго подбородка.

Я же в этот момент о более приземленных понятиях размышляла. О том к примеру, почему Антонина, имея такой приварок к кровно заработанным, родной дочке на сапоги отстегнуть пожалела? И вообще, куда она их девала? Счет в банке открыла, что ли? А впрочем, чутье мне подсказывает, что без мужика здесь не обошлось. Иначе к чему бы такой маскарад с париком?

А Марго между тем продолжила тонкую психологическую обработку вороватой поварихи ликероводочного олигарха:

— Одному я только и удивляюсь, как это служба безопасности Москальца до вас еще не добралась. Надо же, такая-то армия держиморд! Впрочем, как я успела заметить, они вообще-то, если и ловят мышей, то очень вяло.

— А вы… — часто задышала Антонина, — вы меня не выдадите?

— Нет, — отчеканила Марго, — но при условии вашего сотрудничества со следствием.

— Со… С чем? — уронила челюсть Антонина.

— Со следствием, — дала я ей понять, что со слухом у нее все в порядке, и добавила суровым тоном: — Только чистосердечное и деятельное раскаяние облегчит твою участь.

Ну и… Что я должна делать? — безропотно преисполнившаяся раскаянием Антонина почему-то перешла на шепот.

— Прежде всего рассказать, что сейчас в доме у Москальцов происходит, — тут же озадачила ее Марго.

— Ну что?.. — запавшая на азартные игры повариха наморщила лоб. — А то и творится, что Денис пропал!

— То есть, дома его нет? — Марго забарабанила пальцами по крышке стола. — И давно?

— Так три дня уже, — доложила Антонина. — Он же ушел, считай, сразу после того, как этот, ну тот, которого Кирка привела, шею себе свернул, и больше не появлялся. И вроде бы даже телефон у него не отвечает. Хозяин волнуется, охрана с ног сбилась. Ищут, но пока его не нашли.

Ничего себе, — мы с Марго молча переглянулись. Если честно, то ничего подобного мы не ожидали.

— Ну, а что по этому поводу в доме говорят, не слышали? — сразу занервничала Марго. — Может, предположения какие-нибудь строят?

— Вот чего не знаю того не знаю, — шумно вздохнула повариха, — потому что я все больше на кухне. Это вам бы у Банного Листа спросить. Она все кофе к хозяину в кабинет носит. Прямо ведрами. Он там сидит целыми днями, грозный как туча, а эти, ну из службы безопасности бегают к нему на доклад, а выходят от него красные. Видать, он разнос им дает.

— Гм-гм… — пожевала губами Марго, — ну, а остальные-то как? Инна с мужем, к примеру?

— Инка-то? — фыркнула лихая повариха. — А ей, по-моему, все до фени. Целыми днями лежит на кровати и журналы листает. Или с хозяйкой лается. А ее муженька чуть не до петухов дома нет. Считается, что он на работе, но я так думаю, шашни у него на стороне. Потому как он видный и при Инкиных деньгах, а Инка, она мало что страшненькая, так еще и хромая.

Понятно, — пробормотала Марго, кажется, не слишком удовлетворенная объемом сведений, почерпнутых с помощью Антонины. — Ну а хозяйка, она что делает?

— Хозяйка? — Антонина вдруг ни с того, ни с сего