– Следователь сказал, что я не была вне подозрения! Он всегда подозревал меня!

– А Женя подозревал Горина, – зачем-то сказала я. Мне хотелось как-то утешить подругу или отвлечь.

– В это еще можно поверить! – подхватила Ксюха. – Они оба – психи. И силами равны.

– Я все равно не понимаю, – рассуждала я. – Как они это себе представляют?

– Как-как! – психовала Ксюха. – Вадик будто бы напился, стал набрасываться на меня, а я его будто бы ножиком-то и завалила.

– Но ты же на танцах была?

– Я ехала с танцев. Была в дороге. Следователь считает, что могла как-то домчаться. Оставить машину в чужом дворе… Понимаешь, полная туфта и чушь собачья. Но мне страшно! Он так говорит, понимаешь, Свет, что мне страшно! Я и сама начинаю верить, что могла человека убить… Понимаешь?

– Нет! – жестко сказала я.

Прямо напротив нас находилось лицо Карины Грошевой. Она стояла, прижав лоб к стеклянной двери игровой. На ее лице отражалось Ксюхино страдание. Грошева готова была заплакать. Но Ксюха Карину не видела.

– Могла! – перейдя на шепот, утверждала моя подруга. – Как убила свою девочку…

Ксюха вытащила из сумки сигареты. Я забрала у нее пачку и вернула в сумку.

– Твою девочку убили врачи, – поправила я.

– Я! – возразила Ксюха. – Она была беззащитная, маленькая, ни о чем не подозревала… А я отдала ее на растерзание. Она… знаешь, она мне снилась столько раз!

– Ксюш, перестань, – попросила я и взяла ее за руку, – дети смотрят…

– Она, бедняжка, так и не поняла ничего… А сейчас была бы старше твоей Иришки… Знаешь, я теперь поняла – когда Вадик бил меня и… ну, когда он чуть меня не утопил, помнишь? Это мне было за нее!

– Да ну тебя! – охнула я.

– Да, за нее! Вот только он лучше меня, он меня не убил до конца, а я…

Я закрыла своей рукой Ксюхин рот. Я не могла это слушать.

И тут Карина распахнула дверь, выскочила из игровой, подлетела к Ксюхе, обхватила ее и заревела в голос.

– Те-о-тя К-ксе-е-н-ничка! – зарыдала она. – Будьте моей мамой! Я вас буду любить! Я все-все делать буду!

Обитатели продленки, бросив свои дела, вытаращились на нас.

Ксюха ошалело уставилась на меня. А я смотрела в конец коридора, где вырос стройный юношеский силуэт.

– Миша! – шепнула я подруге и стала потихоньку оттаскивать от нее Карину. Но это было непросто. У той начиналась истерика, а это значит, силы девочки утроились. Она крепко держала «объект» и упрямо прижималась головой к Ксюшкиному животу.

Ксюха высвободила одну руку и вытянула из сумки пачку одноразовых платков. В пару секунд она справилась с собой, промокнула слезы, вернула лицу то милое беспомощное выражение, которое подобало моменту.

– Ну что такое, Ксю? – спросил Миша, кивком поздоровавшись со мной.

– Небольшая заминка, – улыбнулась я. – Ксюшу обожают второклассники.

Миша вежливо скривился в улыбке.

– Кушать хочется, – псевдовиновато признался он.

– Сейчас мамочка накормит своего птенчика, – заворковала Ксюшка, не сводя глаз с возлюбленного.

Карина подняла на нее заплаканные глаза. Она хотела увидеть, к кому обращены эти нежные сюсюканья. Убедившись, что не к ней, отлепилась и отошла на шаг. Я тут же обняла ее и дала возможность спрятать у меня на животе заплаканное лицо.

– Посмотри, Мишенька, какая хорошая маленькая девочка, – продолжала ворковать моя подруга. – Она просится ко мне в дочки…

Кокетство так и перло из моей подруги. Ни следа только что пережитых эмоций.

– Скажи девочке, что у тебя уже есть сыночек, – промурлыкал Миша, мило улыбнувшись Ксюхе, а заодно и мне. – И он умирает с голоду!

– Мой милый одаренный сыночек! – подхватила Ксюха. – А он машинку на сигнализацию поставил?

– Поставил…

Они уже уплывали по коридору, продолжая нежно ворковать, а Карина все прятала лицо.

Провожая детей в спальный корпус, я вела Карину за руку. Я совершенно не знала, что можно сказать в утешение. В ее глазах, когда она на меня их поднимала, был вопрос, на который я не могла ответить.

В полном смятении я вернулась в класс.

Телефон отчаянно выводил мелодию. Ксюха.

Моя подруга говорила шепотом, но очень настойчивым шепотом:

– Свет, позвони, пожалуйста, Жене! Попроси его…

– Я не буду ни о чем просить Женю! – отрезала я.

– Свет, ты с ума сошла? Ты хочешь бросить меня в беде? Он Игорю помог, пусть поможет и мне! Я заплачу ему! Я хорошо заплачу! Только чтобы Миша ничего не знал!

– Ну и задачки ты мне задаешь, – съязвила я, но подруга уже отключилась.

Я позвонила Жене, и он тут же примчался. Как будто стоял за углом нашей школы. Может, так оно и было.

– Ты в курсе, что твоя подруга Ксюша этой зимой ходила в «качалку»? – с ходу поинтересовался он.

– А это запрещено?

Я старалась смотреть мимо Жени. Его руки перебирали авторучки на моем столе.

– Так ты знала или нет?

– Нет.

– А почему она тебе не сказала? Помнится, ты уверяла, что вы подруги не разлей вода.

– Какой криминал в том, что она занималась своей фигурой?

– Криминал в том, что она это скрывала. Я на этот факт напал одновременно со следователем.

– Но следователь ей об этом даже не заикнулся! – Я не совсем понимала Женю. Мне казалось, он нарочно придает лишнюю значимость пустяковым фактам, чтобы привлечь к себе внимание.

– Он же не дурак. На следующем допросе выложит. Следователь заставляет ее нервничать, чтобы она ненароком себя выдала.

– Не думает же он, что Ксюха действительно могла завалить Вадика?

– Сама – нет. Но человечка из той же «качалки» могла нанять.

– О-о… – только и смогла вымолвить я и ошарашено замолчала.

В голову поползли сомнения. Выходит, я многого не знаю о своей подруге. Всю зиму она жила какой-то двойной жизнью, а я – ни сном ни духом! Опасность, вдруг нависшая над подругой, повеяла на меня холодом.

– Глупости! – вскочила я. Возмущение заставляло меня двигаться. – Подумаешь – ходила в спортзал! Да в наши дни каждая девушка должна быть сильной! Я, например, очень жалею, что у меня…

– Что ты злишься? – Женя с улыбкой наблюдал за мной. – Я что, по собственной инициативе в это дело ввязался? Твой муж не убивал – это доказано. Значит, под подозрением все остальные. Дело-то не закрыто!

– Она – моя подруга. – Я подошла и нависла над учительским столом. Я смотрела Жене в глаза, мне сейчас было все равно. – Даже если она трижды убила Вадика! Даже если она наняла для этого бригаду киллеров! Я не хочу, чтобы она попала в тюрьму! Я ее все равно люблю!