Я потянула Прасковью за рукав, давая понять, что ей нужно отступать. Девушка сделала пару шагов. Анире вскрикнула и бросилась прочь из гостиной. За ней бросился Макс, наконец-то осознавший, что здесь все не игра.

От громкого звука и резких движений, оборотень пришел в ярость. Он зарычал, обнажая огромные желтые клыки. Секунда, и я поняла, что он уже летит на нас, обнажив когти.

Я даже глаза не могла закрыть, следя за полетом волка. Лика сообразила быстрее и отбросила его с помощью своей силы в другой конец комнаты.

Я бросилась бежать, таща за руку Прасковью.

Лика споткнулась и не успела вовремя среагировать, когда Глеб снова прыгнул.

Его когти впились Прасковье в ногу. Девушка упала, завывая от боли и потащила меня за собой. Я оказалась так же на полу, но тут же подскочила.

Вульф поднял Лику и, пользуясь ускорением, затащил ее в комнату.

«Отойди от нее!» – приказала я Глебу с такой силой, что приказ должен был разорвать мозг животному. Вот только моя телепатия не помогла. Вообще.

Прасковья перевернулась на спину и уперлась руками в живот волка. Тот ухитрился и укусил ее в предплечье. Девушка зарыдала.

– Я не могу тебе помочь! – разводя руками в сторону, закричала я, старательно придумывая, чем помочь подруге. Но ничего не было. Против волка ничего нельзя было использовать.

В комнату выбежала Оливия и убийственным взглядом посмотрела на Глеба.

Волк заскулил отпуская Прасковью и поджимая лапу. Но через несколько секунд, которых Праше не хватило, чтобы отползти достаточно, он снова бросился на нее, клыками впиваясь в шею.

Наши крики слились в один протяжный. Я видела, как шерсть чудовища побелела от инея, но тут же вернула свой первоначальный цвет. В тот же момент вывалился из комнаты Анихиро. Он взглянул на оборотня, произнес имя и фамилию Глеба, но ничего не произошло.

– Не действует. Наша магия не работает!

Праша билась в конвульсиях, пыталась зажать рану на шее и оттолкнуть от себя навалившегося на нее волка.

– Я дала вам время. Уходите, – только и смогла она произнести, когда изо рта хлынула кровь.

Я не хотела уходить. Заметив свой кинжал на тумбочке, я схватила его и собиралась швырнуть в волка, но Анихиро перехватил мою руку.

– Ей это уже не поможет, а нам может.

Вернулся Вульф и, перехватив меня поперек живота, утащил в комнату. Я уже не пыталась вырваться и дала Мейсону увести меня из гостиной.

Захлопнули дверь. Ребята тут же стали придвигать всевозможную мебель, чтобы забаррикадировать проход. Волк не должен был попасть внутрь. Тогда мы все будем обречены.

Дверь была заперта на ключ, к ней привален шкаф и два кресла, придвинута кровать. Может, если сидеть тихо, волк и не вспомнит, что мы здесь?

Я на четвереньках добралась до противоположной от двери стены и привалилась к ней, крепко сжимая в руках кинжал.

Ко мне так же подползла Лика и прижалась плечом. Она тихо всхлипывала, пытаясь подавить истерику. Я приобняла ее, хотя самой было настолько погано, как никогда раньше.

– Нам не страшно, нет, – тихо запела Анире мелодичным голосом, стараясь отвлечь себя от горьких мыслей. -

Мы боли не боимся.

На все один ответ.

Коль нужно, то сразимся.

Давно все решено.

Давно вопрос поставлен…

– Заткнись! – рявкнул Вульф, сжимая руки в кулаки. – И так тошно.

Анире замолчала, прикусив губу. Она взяла подушку и ушла в дальний угол, чтобы лечь и накрыться рваной курткой.

Всю оставшуюся ночь мы просидели, не смыкая глаз. Никто из нас не говорил. Лика сидела рядом со мной, и не сводила взгляда с двери. Я крутила в руках кинжал, иногда больно вдавливая лезвие в палец, чтобы болью вернуть себе разум.

Анихиро пару раз попытался разговорить кого-нибудь, но его попытки потерпели поражение, и тогда он начал ходить из угла в угол, меряя шагами комнату.

– Да не маячь! – гаркнула Оливия. – Мельтешит уже перед глазами.

Парень остановился и лег на пол там же, где стоял.

За дверью слышался скрежет когтей и тяжелое дыхание. Я прикрыла глаза и попыталась уснуть, но удар сотряс дверь и я подскочила.

– Он попытается попасть внутрь, – прошептала рядом со мной Лика. Она прижала ноги к груди и обняла их. – Только бы дверь выдержала.

После часа безуспешных попыток попасть внутрь, Глеб сдался. И я смогла задремать, хотя думала, что мне не удастся уснуть.

Мы все подскочили, услышав человеческий крик полный боли и отчаяния. Спросонья я не сразу поняла, что крик раздался за дверью. Мне показалось, что оборотню удалось проникнуть в комнату и он уже напал на кого-то из нас.

Вскочив, я стала размахивать во все стороны кинжалом.

– Эй, ты так кого-нибудь заденешь! – попытался усмирить меня Вульф.

Я окончательно проснулась.

– Глеб, кажется, очнулся, – поднимаясь, протянула Анире.

Мы поднялись со своих мест, поежившись от холода. Дом уже успел остыть из-за погаснувшего камина, и в комнате стало довольно холодно. Каждый из нас сделал небольшую разминку, чтобы согреться и вернуть чувствительность затекшим рукам и ногам. Через пару минут, вернув всю мебель на свои места, мы решили высунуться из комнаты и посмотреть, а правда ли это был Глеб, и действительно ли он пришел в себя.

– Вы оставайтесь здесь. Я пойду первым, – твердо сказал Анихиро, но тут же вернув себе маску шута добавил. – Нападет – убью, вам лучше не смотреть.

– У тебя уже не получилось один раз. Не получится и теперь, – не приняв его слова за шутку, пробурчал Вульф.

Анихиро скрылся за дверью.

– О, Боже мой, – послышался выдох парня за дверью.

Было точно ясно, что на него никто не собирается нападать, а значит, путь свободен.

Я выбежала из комнаты и бросилась в гостиную. На полу, рядом с окровавленным трупом Прасковьи лежал Глеб. Одежды на нем почти не было. Только какие-то драные тряпки, когда-то бывшие нормальными брюками и рубашкой. Я думала, мальчишка спит, но заметила, как подрагивают его плечи, услышала тихие всхлипы.

– Это я, да? Это я ее убил? – подняв тяжелый взгляд на меня, поинтересовался он, вытирая рукой выступившие слезы.

Прасковью было не узнать. Лицо превратилось в сплошное кровавое месиво. Руки были погрызены до костей. Я отвела взгляд от трупа и посмотрела на Глеба.

– Да. Нам ничего не удалось сделать.

Нужно было сказать, наверное, какие-то утешительные слова, но руки и губы Глеба в крови подруги, не позволяли этого сделать. Передо мной сидел убийца. И пусть он ничего не помнил. Пусть это волк в нем убил ее, но это был он.