убежать от нее, пытаясь достичь ту самую желанную середину. Но вот беда – разбежавшись на пути к ней, мы обычно достигаем такой инерции, что можем остановиться, лишь домчавшись до другой крайности. И так всю жизнь. Мы мотаемся из крайности в крайность, лишь на мгновения на самом деле фиксируясь в желанной «середине». Многие из нас «зависают» в одной из крайностей. Но большинство мотается туда сюда. Эти проблемы пытались осмыслить многие философы и психологи. Но мы подошли с другой стороны – физики и биохимии. Мы поставили ряд экспериментов и попытались понять, что происходит с мозгом человека, когда он осмысливает себя, какие то жизненные ситуации и осознает, что находится в одной из «крайностей». А потом сравнили с тем, что происходит в то редкое время, когда человек ощущает себя в той самой «середине». И оказалось, что мозг не может адекватно работать, когда человек находится в этой середине. Клетки мозга на уровне ферментов начинают как бы кричать: уберите нас отсюда! Нам плохо! И заставляют человека действовать так, чтобы опять удариться в одну из крайностей. Но самое интересное другое. Я проверил мозг твоей Вики. Он работает полностью иначе. Она начинает функционировать на 100% только тогда, когда находится в середине! Но перед этим она должна побыть и в той и в другой крайности.

– Да? Отец. Это конечно интересно, – с несколько скучающим видом сказал Виктор. – Но что все это значит? Мог бы ты поменьше философствовать, а быть ближе к реальному миру?

– Что это означает, я пока не знаю, – чуть раздраженно сказал Юджеш. – И твои заявления о философствовании беспочвенны! Это все имеет очень большой смысл. Просто у меня пока не достаточно данных, чтобы делать выводы. Но раз ты хочешь прагматизма, я продолжу. Как я сказал, Борис был с нами с самого начала. Пока мы работали над железом, он не проявлял особого энтузиазма. Но когда дело дошло до программного обеспечения всей системы, он стал выказывать громадный интерес к проекту. Особенно когда мы поняли, что действительно можем визуализировать мысли и ощущения людей. И именно он подкинул нам идею использовать проект не только для исследовательских целей, но и для извлечения прибыли. Мне лично это не очень понравилось, но Николай ухватился за его предложение всеми выступающими частями тела! И ты, кстати, его поддержал! – последнюю фразу Юджеш произнес с нескрываемым неодобрением.

– А что мне оставалось делать?! Я не помню всех деталей, но точно знаю, что к словами Николая мы все тогда прислушивались. И все, что касается финансовой сферы, он отрабатывал превосходно! Зачем бы было ему мешать реализовывать еще один проект? – Виктор повысил голос и почти кричал.

– Не надо так волноваться, сын. И не кричи. Это дело прошлого. Просто я еще раз хочу сказать, что в вашем современном мире, когда вы думаете только о деньгах, многое проходит мимо. Многое очень важное.

Виктор нахмурился. Было видно, что он с трудом сдерживается, чтобы не вступить в спор.

– Так и что было дальше, – нетерпеливо спросил он.

– Борис нашел для нас компанию, которая стала писать специализированное программное обеспечение для иллюзиона. Но мне кажется, что эта фирма была изначально под его контролем. Если отбросить все малозначимое, то самым большим их вкладом стало создание автономных модулей, которые мы загружали в иллюзион, а система создавала в виртуальном мире существ, с нужными нам функциями, возможностями и контролировала их действия. Так появились охотники.

– Отец! – Виктор перебил Юджеша. – Подожди! Объясни мне другое. Из всего того, что ты мне рассказал, осталось неясным самое главное. А что, черт возьми, делает этот иллюзион? Да, я знаю, что мы использовали его для того, чтобы вводить людей в некий транс, погружая его в выдуманный ими самими мир, который через этот прибор находился под нашим частичным контролем. Типа «Матрицы». Ну так и что? Мы же создавали его для другого! Как я понимаю, это – лишь побочный результат. А как эта штука работает? – голос Виктора был нетерпеливым и возбужденным. Он всегда уставал слушать пространные рассуждения и хотел быть ближе к реальности.

Юджешь замолчал, в задумчивости нахмурился. Потом лицо его прояснилось.

– Ты прослушал! Я же сказал тебе. Три этажа оборудования создают некое поле, сжирая огромное количество энергии. Причем любой. Средняя температура в радиусе трех километров от завода упала на четыре градуса. И эта энергия…

– А как эта система управляется? – опять перебил Виктор.

– Вот! Это самый правильный вопрос. Тот приборчик, который мы считали главным управляющим центром – лишь какой-то второстепенный механизм. Я думаю, его подсунули нам, чтобы мы не мешали Борису и его людям использовать иллюзион для своих целей. Кстати. Я вспомнил, как они называли прибор между собой. Проект Дахи. Они обсуждали что-то связанное с управляющей программой. Которая, как я вспоминаю, позволяет не только управлять самим аппаратным комплексом, но и всеми модулями, которые через него загружались в другие миры. И эта программа, скорее всего, осталась в той самой конторе.

– Отец! Но ведь эта фирма тоже здесь. В Индии. Называется она Сударшан Программинг? Так? Может быть, нам стоит нанести им визит? Дружеский? Виктор недобро ухмыльнулся.

Юджешь задумался.

– Не знаю сынок. Ты же сам понимаешь. Я не сторонник силовых акций. Но все что происходит с нами в последнее время… Может ты и прав. Он хотел сказать что-то еще, но Виктор резко поднялся. Он не любил долгих разговоров и старался разбить общение с отцом по частям, чтобы реализовывать хотя бы часть идей, которые возникали в процессе долгих дискуссий. Юджеш был замечательным генератором всего нового. Но не умел и не любил погружаться в детали, когда дело касалось рутины.

– Тогда я пойду, отец. Егор все организует. Я буду звонить. Ты не хочешь пока уехать обратно в Россию?

– Ты уже уходишь? – Юджешь не выглядел слишком удивленным столь резким прекращением разговора. Он уже привык к этой несносной черте сына, который не умел выслушивать до конца. – Нет, сынок. Я побуду еще тут. С каждым днем у меня все больше всплывает в памяти. Как будто рассеивается туман в голове. И прибавляются силы. Кем бы ни был этот Борис и его приятели, они создали прелюбопытную штуку. И я хочу в ней разобраться.

Виктор не смог промолчать и сказал.

– Ну, положим, создали иллюзион мы.

– Да конечно, – Юджеш весело улыбнулся. Иллюзион-то создали мы. А вот проект Дахи – это скорее всего их детище. Я пока не знаю, что это такое и какую роль во всем этом сыграли