Впрочем, не буду пытаться интриговать, что я вначале проиграл все имевшиеся у меня деньги, а потом вдруг на оставшуюся у меня последнюю фишку выиграл громадную сумму. Нет, к сожалению, чудес на свете не бывает. Но проигрывать я действительно стал. Выиграл, правда, тоже несколько раз, но незначительную сумму. А вот что касается, азарта, то я его поймал, хоть зарекался не заводиться. Но что поделаешь, я по натуре человек азартный. В общем, я увлекся игрой, стал увязать в ней, проигрывать все чаще и чаще, а ставить все больше и больше и, когда сообразил, что уже ничего, кроме стола и завораживающе бегающего по кругу рулетки шарика, не вижу, наконец, решил, что пора завязывать. Тем более что, по моим прикидкам, проиграл я уже около тридцати тысяч, а за подобную сумму мне еще придется перед Быстровой ответ держать. Да и не играть я сюда пришел, а совсем с другой целью. В общем, когда я сумел обуздать свои чувства и вынырнуть из тумана азарта, окутавшего мой мозг, я отчетливо увидел стоявшую вокруг стола публику и заметил среди лиц знакомую мне физиономию. А знакомым этим был не кто иной, как… героико-монументальный – тот самый тип, с которым я, Нина, Оля и Юрчик подрались в парке Горького после посещения ресторана «Якатуки». Вместе с этим атлетически сложенным, коротко стриженным и с суровым лицом субъектом тогда были еще двое: крупный лысый, с поросячьими глазками, мужик и кучерявый блондин с вытянутой, будто удивленной физиономией. Вот только что-то их сейчас рядом не видно.

Я не очень сильно удивился появлению героико-монументального. Некую связь между троицей, казино и смертью Юрчика я подозревал. (Она уж очень явственно просматривалась.) И вот теперь мои подозрения получили подтверждение. Так что, если я подкараулю где-нибудь героико-монументального и как следует надаю ему, он наверняка мне во многом признается, в том числе где находится шкатулка.

Я смотрел на героико-монументального, он пялился на меня. Неприлично даже так смотреть на человека, не подумали бы чего окружающие. Несомненно, парень меня узнал и понял, что и я узнал его. И тем не менее я не подал виду, что уже знаком с ним и его дружками по драке в темном парке. Я невольно заволновался – наверняка троица работает в казино или имеет к нему какое-то отношение. А раз так, то компания, а я был уверен, что свиноподобный и блондин пасутся где-то рядом, находится на своей территории и, вполне возможно, узнав, что я здесь, захочет взять реванш за проигранную в парке битву. Так что, Игорек, пора сматываться, пока не накостыляли. Кое-что в казино я узнал, и этого хватит.

Чтобы мой уход казался естественным и не спровоцировал героико-монументального на принятие каких-то срочных мер, не нужно было торопиться, бежать сломя голову от стола. Я спокойно сыграл еще разок в рулетку, поставил на число и, к своему несказанному удивлению, выиграл. Не миллион, конечно, а пятнадцать тысяч, но и они мне в радость. Точнее, не мне, а Быстровой, ибо из проигранных тридцати тысяч вернул в ее актив половину.

Я сгреб свой выигрыш и посмотрел на то место, где только что стоял героико-монументальный. На месте его уже не было. Да, дело пахнет керосином, уж не за приятелями ли побёг тип с героической внешностью? Вот теперь надо пошевеливаться! Быстро сложив фишки в дурацкую корзиночку, я освободил место следующему желающему поиграть в рулетку, кивнул крупье и еще одной милой даме, стоявшей у стола и заинтересованно поглядывавшей на меня во время моей игры, и двинулся к кассе. Не нести же Быстровой фишки вместо денег!

Я, стараясь идти не очень быстро, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и обходя посетителей казино, приблизился к кассе и сунул в окошко корзинку. Вот, мол, Красная Шапочка пирожки вам принесла.

На этот раз кассир, очевидно, удивленный и не очень довольный возвратом такого количества фишек, наклонившись к окошечку, чтобы его было лучше слышно, заговорил:

– Уже уходите?

– Да, для первого раза хватит, – ответил я напряженно и оглянулся – нет ли где поблизости героико-монументального? Но нет, его нигде видно не было. – И, если можно, побыстрее, пожалуйста, я тороплюсь, – сказал я кассиру, но он как нарочно долго возился с деньгами, пересчитывая их и фишки, однако, в конце концов, все же выдал мне пачку денег. Какая сумма там была, я считать не стал, торопливо сунул купюры в карман и поинтересовался: – Подскажите, как выйти отсюда.

Кассир снова наклонился к окошку и пояснил:

– В конце большого зала дверь справа. Это и есть выход.

– Спасибо! – поблагодарил я, развернулся, и… нос к носу столкнулся с героико-монументальным.

«Черт, откуда он взялся, его же нигде не было видно?!» – подумал я, неприятно удивленный его появлением, и тут бандит с героической внешностью цепко схватил меня за запястье.

– Пойдем, поговорить надо! – произнес он сурово, чуть ли не с ненавистью глядя мне в глаза, и потянул меня за руку в сторону.

«За что же он меня так ненавидит?» – хмыкнул я и, вывернув руку, легко освободился от захвата. Я же борец и на такие вот приемчики запросто нахожу противодействие.

– Мне не о чем с тобой говорить, братан! – произнес я развязным тоном, каким, по моему мнению, следует говорить с бандитом, и попробовал было обойти его, но тот, сделав шаг назад и в сторону, вновь встал на моем пути.

– Да ладно, чего ты, не мужик, что ли? Пойдем, поговорим, – ухмыльнулся героико-монументальный, переходя на миролюбивый тон, очевидно, решив взять меня хитростью, усыпив мою бдительность сладкими речами. – Здесь вот комнатка есть. У меня к тебе только пара вопросов, – заявил он и указал на дверь, расположенную слева от меня.

Честно говоря, я ее раньше и не заметил. Ну, что ж, хитрить, так хитрить – посмотрим, кто из нас кого хитроумнее. Я пожал плечами, напуская на себя добродушный вид, и проговорил:

– Ладно, пойдем, если ты обещаешь, что ничего со мной не случится.

Героико-монументальный шагнул к двери, распахнул ее и жестом гостеприимного хозяина указал на открывшееся моему взору полутемное пространство за дверью.

– Прошу! – сказал сквозь зубы бандит, силясь удержать на своем лице некое подобие улыбки.

– Спасибо, – сказал я как можно более любезным тоном, стараясь таким образом, в свою очередь, притупить бдительность героико-монументального, шагнул за дверь, а по дороге схватил за запястье все еще протянутую в гостеприимном жесте руку бандита и с силой потянул его за собой.

Героико-монументального из зала как ветром выдуло. Он влетел следом за мной в узкий коридор какого-то помещения, зацепился за мою ногу, которую я выставил на его пути, разумеется, споткнулся об нее, я в этот момент отпустил его руку, и бандит, больше ничем и никем не удерживаемый, пролетел на пару метров вперед и хрястнулся о бетонный пол. Я не стал дожидаться, когда он встанет, быстро вышел за дверь и прикрыл ее за собой. Кажется, никто и ничего не заметил.

Я двинулся в указанном мне кассиром направлении и тут же замедлил шаг… Навстречу мне, лавируя между игроками, пробирался свиномордый. С правой стороны, там, где вокруг карточного стола стояла толпа побольше, сквозь нее пробирался блондин. «Ну, вот, вся троица в сборе, – подумал я удрученно. – Видимо, к двери придется пробиваться с боем. Если, конечно, удастся пробиться. Но будем надеяться, что бог всегда на стороне отчаянных».