– И что теперь? – мертвенно спросил Крисс.

– Граф Дарралиэль выжил, – напомнил Вариэль, вроде как обнадежил.

– С графом все очень сложно, – тут же вмешалась я. – Ему больше нельзя доверять.

– Почему? – едва ли не в один голос удивились эльфы.

– Не могу сказать всего. Просто умоляю – поверьте, он теперь по ту сторону баррикад. Нужно предупредить всех, чтобы остерегались графа и ни в коем случае не говорили с ним об ордене.

Толстяк неуверенно кивнул, остальные последовали его примеру.

– Так что делать будем? – вновь заговорил Крисс.

Все-таки в глазах троицы Церанс и остальные «судьи» не были простыми пешками. Их считали самой настоящей элитой.

Черт, а кто же стоит над ними?

– Знаете, – я постаралась придать голосу доверительный тон, – у меня есть идеи, как поправить положение. Думаю, руководство моего ордена не будет против, если на какое-то время останусь у вас…

Эльфы повели себя на удивление адекватно – не обрадовались.

Общее мнение озвучил все тот же Крисс:

– Госпожа Лёля, вы… хотите поставить в нашем королевстве эксперимент, на который западники не решаются?

– Нет, что вы… Просто совесть не позволяет бросить вас в такой ситуации, – без тени сомнений соврала я. – Ваш орден фактически обезглавлен, и… сейчас он может попросту развалиться. Я обязана оказать вам поддержку, ради общего дела. Понимаете?

Они поняли, хотя сомнение в глазах осталось.

– Нам придется созвать собрание ордена, госпожа Лёля.

– Конечно, – покорно кивнула я. – Слишком много событий, и тут нельзя решать малым числом.

– Приятно, что вы понимаете, – искренне улыбнулся толстяк. – Но раньше завтрашнего вечера орден не соберется.

– В таком случае мы с господином Вариэлем вынуждены просить об укрытии.

Мой блондинистый спутник даже глазом не моргнул. Черт, а он умница!

– Позвольте предложить мой дом, – тут же поклонился толстяк. – Он всего в десяти кварталах.

От мысли, что придется выбраться на улицу, меня слегка передернуло. Пусть я – матерая рационалистка и отлично понимаю: вероятность напороться на Ориса и Шердома мизерная, но датчик интуиции… играет конкретно.

– Мы можем остаться здесь?

– Но… это же некомфортно! – изумился седеющий «гид».

– Потерпим, – неожиданно поддержал Вариэль.

Свой изумленный взгляд я попридержала, а датчик интуиции снова зашкалило.

Черт, меня ждет допрос. К гадалке не ходи!

– Мы можем выделить одну из комнат охраны, – выдал сообразительный Крисс. Тут же засмущался. – Если леди не стеснит совместная ночевка с господином Аргаром.

Изумленное «с кем?» с моего языка так и не сорвалось. В последний миг сообразила: Аргар – это Вариэль.

Зато от иронии не удержалась:

– В данных обстоятельствах я прежде всего профессионал. А уже после – леди.

Ох, какой фонтан восхищения! Черт, я даже зарделась слегка.

– Тогда позвольте распорядиться. – Крисс встал и отвесил поклон. – И проводить.

– Конечно, – отозвался Вариэль. Тон его ответа стал стопроцентной гарантией – допрос неминуем.

Эх, эльфеночек, что же мне с тобой делать?

Комната охраны оказалась довольно просторной, но о комфорте речи действительно никакой. Просто коробка, оклеенная простенькими текстильными обоями, дополненная убогими светильниками, столом и единственной кроватью.

Без окон, потому как находится на одном уровне с вольерами, в которых содержится самый ценный товар – элитные самочки. Без санузла, ибо прелестей канализации тут вообще не знают. И без… гостиничного обслуживания, конечно. Так что перспектива самоличного выноса ночного горшка временно затмила все прочие проблемы.

– Так как вас все-таки зовут? – выпалил Вариэль, едва остальные адепты ордена покинули наше пристанище.

– Вообще – Ольгой, но я предпочитаю уменьшительно-ласкательное – Лёля.

Сероглазый кивнул и резко перешел к наездам:

– Вы меня обманули! Вы меня использовали!

– Ну если только чуть-чуть.

Ох, не стоило этого говорить. И улыбаться тоже не следовало.

Щеки Вариэля вспыхнули огнем, ладони сжались в кулаки, а глаза подозрительно заблестели. Сопящий, по-детски обиженный блондин вызвал такое умиление, что сама чуть не заплакала.

– Вариэль, зайчик мой, не расстраивайся…

– Зайчик?! – возмутился эльф. – По-вашему, я похож на безобидную зверушку?

– Очень, – не выдержав, призналась я. – Сам посуди: ушки длинные, камзол серый, глазки наивные…

– Что-о-о?

– Зайчик, не сердись, – давясь смехом, сказала я.

Он заткнулся. Пару минут мерил комнату торопливыми шагами и по-прежнему пыхтел. И хотя разум подсказывал, что блондин в ярости, убить в себе веселье так и не смогла.

– Ну, знаете… – пропыхтел ушастик. – Я… Я от вас не ожидал!

– Вариэль, ну прости…

– Нет! – Он резко развернулся, сложил руки на груди. – Я думал, вы честная, искренняя девушка, а вы! Лгунья! Обманщица! Или вы мне все… все, до последнего слова рассказываете, или я… я…

– Сдашь меня?

– Чего?! – Он возмутился так искреннее, что даже интересно стало.

– Так что будет, если не расскажу? – решила уточнить я.

– Я… я… – Блондин задохнулся. Не то от возмущения, не то от осознания собственной дерзости. Видимо, прежде ни с кем в таком тоне не разговаривал, даже в мыслях. – Я вас скомпрометирую! Поцелую! – наконец родил он.

Черт, кажется, я нарвалась на будущего диктатора.

Зажмурилась, вообразила, каково это – целоваться с зайчиком, и снова захихикала.

– Не верите?!

Ушастик сделал пару решительных шагов навстречу, я подпрыгнула. Выставила руки в ограждающем жесте.

– Скажу! Все скажу!

Эльф не расстроился. Кажется, угрозу быть скомпрометированной он считал крайне серьезной. Черт, неужели в этом ордене одни клоуны?

– Вариэль, но вы обязаны пообещать, что этот разговор останется между нами.

– Клянусь, – не задумываясь, выдал сероглазый.

Я пожала плечами – ну раз клянется…

Смех смехом, а желание рассказать правду, поделиться хоть с кем-то было гигантским. Я вдруг осознала, что мне безумно одиноко в этом проклятом длинноухом мире. Я запуталась в хитросплетениях чужих интриг и собственной лжи. И очень, очень устала… И прежде всего от того, что довериться некому.