Гаэтано Моска высказался по этому поводу почти исчерпывающе: «[…] l’uomo che è a capo dello Stato non potrebbe eerto governare senza l’appoggio di una classe numerosa, che i suoi ordini fa eseguire e rispetare, e se egli puö far sentire il peso della sua possanza ad uno od a parecchi dei singoli individui, che a questa classe appartengono, non puo certo urtarla nel suo complesso e distruggerla. Giacché, dato che cio fosse possibile, dovrebbe subito ricostituirne un’altra, senza di che la sua azione sarebbe completamente annullata. E d’altra parte, ammesso anche che il malcontento delle masse riuscisse a detronizzare la classe diligente, dovrebbe necessariamente trovarsi […] nel seno delle masse stesse un’altra minoranza organizzata, clie all’ufcio di classe dirigente adempisse. Altrimenti qualunque organizzazione e qualunque compagine sociale sarebbe distnita» («[…] человек, стоящий во главе государства, определенно не в состоянии был бы управлять без поддержки со стороны многочисленного класса, не мог бы заставить уважать его приказы и их выполнять; и, полагая, что он может заставить одного или действительно множество индивидов – представителей правящего класса осознавать авторитет его власти, этот человек определенно не может ссориться с данным классом или вообще покончить с ним. Если бы это было возможно, то ему пришлось бы сразу же создавать другой класс, без поддержки которого его действие было бы полностью парализовано. В то же время, утверждая, что неудовлетворенность масс может привести к свержению правящего класса, неизбежно […] должно было бы существовать другое организованное меньшинство внутри самих масс для выполнения функций правящего класса. В противном случае вся организация и вся социальная структура будет разрушена»).[300]

«Почти исчерпывающе» – потому что «многочисленный» classe dirigente имеет высший слой, верхушку, по определению малочисленную. Она непосредственно властвует вместе с правителем.

Мне представляется, что автократию нужно рассматривать по аналогии с демократией. Во-первых, автократия есть комплекс политических и правовых институтов и практик, обеспечивающих видимое доминирование и реальное первенство правителя во властной системе, его определенную автономию от прочих властвующих и, как следствие, персонализацию режима. Причем имеется в виду доминирование, первенство и пр. правителя фактического. Формальный правитель – занимающий трон, президентский или премьерский пост и пр. – отнюдь не обязательно фактический правитель. (выдвижению фактического правителя не может помешать установление системы правления, не предполагающей наличия главы государства, то есть единого формального правителя, или не предусматривающей концентрации в руках главы государства ключевых полномочий[301].) версий автократических моделей, как и демократических, было, есть и будет много.

И, следовательно, во-вторых, автократия представляет собой составной элемент режима, также важный, существенно важный, но также не единственный ключевой и не обязательный.

Автократия, во всяком случае в относительно мягких формах, легко совместима с демократией. Более того, искренняя поддержка правителя нацией может как раз выступать основой его автономии, задавать его первенство и доминирование[302]. Демократическо-автократическими были, например, режимы в Турции при Мустафе Кемале (Ататюрке) в 1923 – 1938 гг., во Франции при Шарле Андре Жозефе Мари де Голле в 1958 – 1969 гг. Или в Аргентине при Хуане Доминго Пероне де ла Сосе в 1946 – 1955 гг.[303]. Нынешний российский режим тоже демократическо-автократический.

Политологи и правоведы часто называют автократиями любые недемократические, гегемонические режимы (кроме «тоталитарных»). Я считаю это неправильным. Как сказано, автократия совместима с демократией. Кроме того, недемократические режимы бывают неперсонализированными – при военном режиме в той же Аргентине в 1976 – 1983 гг. Сменилось пять президентов, ни один из которых не был автократом. Аналогичным образом дело обстояло в Бразилии в 1964 – 1985 гг., там тоже тогда друг друга последовательно сменили пять «военных президентов»[304]. Автократия не всегда сопровождает даже деспотическое правление. В саудовской Аравии, в частности, автократом был только малик-основатель Абдул Азиз. Власть последующих маликов (все пятеро – сыновья Абдула Азиза) серьезно ограничивалась их братьями-эмирами и пр.