по мукам было предрешено сразу, после моей просьбы о Кадупуле, но не вспылить просто не мог. Это уже нервное…

- Это было твое испытание, - спокойно ответила роготулька. – Лишь достойный мог заполучить Красоту Луны…

- Не жалуйся, ящер, - хмуро перебил ее Леший. – Мы и так сделали для тебя исключение и позволили спуститься в Лунный Колодец. Ты получил, что хотел, - старый хрыч взглядом указал сначала на Бяку, затем на пропасть, подразумевая цветок. – Теперь уходи и больше не возвращайся в наш Священный Лес! – величественно произнес он, горделиво расправляя плечи. – Рудбекия, - эльф повернулся к молчаливой и явно расстроенной своей участью, Поганке. – Теперь ты принадлежишь этому драконьему отродью, - с холодным спокойствием проговорил венценосец, еще больше вгоняя ее в уныние. – С тяжелым сердцем, я принимаю решение о твоем изгнанье, - мужик приложил ладонь к груди и слегка склонил голову. Типа расстроился он, мудила… По толпе эльфов, которая собралась у входа в зал, пронесся сочувственно-испуганный вздох, на который я лишь презрительно фыркнул. Молодец, старик, забил последний гвоздь в крышку гроба бедняжки! Я, конечно, от нее тоже не в восторге, но даже на мой взгляд – это уже перебор… - Ты больше никогда не сможешь вернуться под тень вековых деревьев! – грозно воскликнул Леший, смерив поникшую эльфу, суровым взглядом. Вот же хмырь ушастый…

Рудбекия несмела, поднять глаз на правителя. До крови закусив губу, она молча стояла, видимо, ожидая, когда я соберусь отправиться в путь, чтобы вместе со мной на веке покинуть родной дом. Мне было ее жаль. Ведь, если бы не я, она так и осталась бы жить в Изумрудном Лесу, где ей самое место. Однако, замечая ехидные ухмылки на высокомерных физиономиях собравшихся эльфов и торжествующий блеск в глазах старого ублюдка, я прекрасно понимал, что им просто был нужен повод, чтобы от нее избавиться. И этим поводом стал я! По всему выходило, что судьба Бяки уже давно была предрешена…

- Хм, далась ей ваша замшелая роща, - насмешливо хмыкнул я, вскинув голову и глядя на Лешего ни как жалкий ящер, но как сын главы Клана. – Хотите от нее избавиться, так и скажите. Нечего прикрываться волей Древних Богов, - скривил губы от отвращения к лесному сброду и окатил их царька такой порцией презрения, что можно было захлебнуться. – Думаешь, обрек ее на страшную участь, стать игрушкой для дракона? – ехидно прищурившись, обратился я к старому пердуну. – Ошибаешься! Ты открыл перед ней весь мир, который во много раз больше вашего захудалого леса! – мои слова буквально сочились ядом, пропитывая каждый закоулок этого прогнившего до основания места. – Идем! – коротко бросил я побледневшей Поганке, которая растеряно, хлопала глазами, глядя на меня. Да я сам от себя такого не ожидал! Кошмар, просто кошмар!

Уверенно шагая к выходу, я чувствовал, как внутри все переворачивается. Отнюдь не от ярости… Как бы пафосно и брутально я не выглядел со стороны, на самом деле мне было жутко сыкатно. Эх, язык мой – враг мой! Заступился за девку, и раскрыл свое хлебало раньше, чем успел подумать отбитой головой! Судя по тому, что уже продемонстрировала Азалия, она меня в порошок сотрет и глазом не моргнет! Черт, я без люлей, как без пряников. Вот зачем нарывался?! И так жопа от приключений трещит! И не только она, между прочим…

Но раз уж не сумел сдержать язык за зубами, значит, до последнего буду держать морду кирпичом. Я брутальный самец! Мне все можно! Ага, хотелось бы в это верить… Мне казалось, что стены, потолок, и даже пол, давят на меня, сминая мою уверенность и подстегивая волнение к выходу наружу. Ох, только бы не бзднуть раньше времени! Рудбекия, вжав голову в плечи и обняв себя руками, покорно шагала рядом. Ее потерянный взгляд беспорядочно метался из стороны в сторону, ни на чем особо не задерживаясь. Да-а, эльфийку можно было понять. Привычная жизнь закончилась для нее в один день, даже без призрачного шанса на возможное возвращение. Такое, пожалуй, и врагу не пожелаешь…

- Пойдите прочь, не благодарные твари! – как-то запоздало прокричал нам вслед Леший. Видимо, наконец-то, отошел от моей праведной и наглой речи.

- С радостью! – беспечно отозвался я, небрежно махнув рукою на прощанье.

Он кричал что-то еще, явно взбешенный таким ярым неуважением к своей Великой персоне, но я его уже не слушал. Мне это было не интересно. Да и вообще хотелось поскорее свалить на безопасное расстояние, а то мало ли что. Вдруг, еще боевую магию в ход пустят, а моя шкурка и так знатно пострадала при добыче Кадупула.

Как только мы вышли из зала с колодцем, Бяка неторопливо побрела по подвесной дорожке, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Без нее я бы там точно заблудился! С другой стороны, в любой момент можно было просто спрыгнуть на землю… Я задумчиво посмотрел вниз, оценивая расстояние. Нет, этот выход, я оставлю на крайний случай…

Шли, к моему удивлению, не долго. После высокого подъема, практически в самые кроны, в основном спускались вниз. Очередной настил, вывел нас к невысокому продолговатому зданию. Заметив еще пару таких же неподалеку, я пришел к выводу, что это и есть те самые казармы лучников. По спине тут же прошелся неприятный озноб, а на душе стало неспокойно. Не хотелось мне лично знакомиться с лучшими лучниками в эльфийских землях. Что-то мне подсказывало, что не все такие же косые, как Поганка.

- Эм-м-м… - начал, было я, собираясь узнать, зачем мы здесь, но девушка жестом остановила меня.

- Жди здесь, - коротко обронила она и скрылась в деревянной постройке.

Хмыкнув и пожав плечами, не стал упрямиться лишний раз и остался ожидать ее возвращения у входа. Она же вернется?! В разум начали закрадываться тревожные мысли. Мне жутко не хотелось прощелкать первую же эльфу, которую мне удалось добыть по всем правилам. Потому что в противном случае, это сулило мне возвращением в этот дрянной лес. Но свой шанс я уже использовал, а значит, в следующий раз меня здесь встретят во все оружия, и тогда мне точно быть дохлым ежиком. Нет! Такая перспектива меня совершенно не устраивает! Я против!

Нервно сглотнув, резко развернулся, и уже хотел ломануться в казарму, когда дверь открылась и ко мне вышла Рудбекия. Узрев мою обеспокоенную физиономию,