– Но ты все равно ужасно угрюмый.

– Я уже не такой угрюмый. Я лишь проявляю исход жуткой битвы, какую внутри себя выдержал, а ты сама знаешь, что лицо победы часто напоминает лицо разгрома.

– Победа стирается так быстро, что становится едва очевидна, а видеть мы всегда можем лицо поражения, – ответила мисс Гёринг. Ей не хотелось ему говорить – перед Фрэнком, – что уходит, потому что она была уверена: Фрэнк будет знать, куда она ушла. – Энди, – произнесла она, – ты не против сходить со мною через дорогу в кафе-мороженое? Мне с тобой нужно кое о чем поговорить.

– Ладно, – ответил Энди чуть небрежнее, чем ожидала мисс Гёринг. – Только потом я сразу хочу вернуться сюда, чтоб выпить.

Они перешли через дорогу в маленькое кафе-мороженое и сели за столик друг напротив дружки. В заведении больше никого не было, кроме них да мальчика, который обслуживал посетителей. Когда они вошли, тот им кивнул.

– Опять явились? – осведомился он у мисс Гёринг. – Тот старик сегодня утром уж точно вас заждался.

– Да, – ответила мисс Гёринг, – ужас какой.

– Ну, вы ему же все равно цветочек подарили перед уходом. Наверняка его порадовало.

Мисс Гёринг ему не ответила – у нее было слишком мало времени.

– Энди, – промолвила она, – через несколько минут я отправляюсь в одно место, до которого отсюда час езды, и, наверное, довольно долго не вернусь.

Похоже, Энди ухватил положение дел моментально. Мисс Гёринг откинулась на спинку и ждала, пока он все сильней и сильней сжимал себе виски ладонями.

Наконец он на нее посмотрел.

– Ты, – выговорил он, – как приличный человек, не можешь так со мной.

– Ну, боюсь, что могу, Энди. Мне за собственной звездой идти надо, между прочим.

– Но тебе же известно, – произнес Энди, – как прекрасно и нежно мужское сердце, когда мужчина впервые счастлив? Оно как тонкий ледок, что заключил в себя красивые юные растения, которые освободятся, стоит льду растаять.

– Ты вычитал это в каком-то стихотворении, – сказала мисс Гёринг.

– Разве от этого оно перестало быть красивым?

– Нет, – ответила мисс Гёринг, – признаю́, что это очень красивая мысль.

– Нельзя теперь выдергивать растение, раз ты лед растопила.

– Ох, Энди, – вымолвила мисс Гёринг, – послушать тебя, так я такая ужасная! Я же просто чего-то для себя хочу добиться.

– У тебя нет на это права, – ответил Энди. – Ты не одна на свете. Ты же связалась со мною! – Он все больше распалялся, наверное, потому, что осознал: с мисс Гёринг разговаривать о чем-либо уже без толку. – Я встану на колени, – проговорил Энди, грозя ей кулаком. И не успел он договорить, как опустился на колени у ее ног. Официанта это до ужаса шокировало, и он почувствовал, что должен как-то вмешаться.

– Послушайте, Энди, – тихонько вымолвил он, – а почему бы вам не встать с колен и все хорошенько не обдумать?

– Потому, – отвечал Энди, все больше и больше возвышая голос, – потому, что она не осмелится отказать мужчине, стоящему перед нею на коленях. Не посмеет! Это будет святотатство.

– Не вижу, с чего бы, – произнесла мисс Гёринг.

– Если ты мне откажешь, – выговорил Энди, – я тебя опозорю, я выползу на улицу, тебе станет стыдно.

– Стыда на самом деле у меня нет и в помине, – сказала мисс Гёринг, – а твоя стыдливость, думаю, ужасно преувеличена – это помимо того, что жутко сосет у тебя жизненные силы. Теперь мне пора идти, Энди. Встань, пожалуйста.

– Ты сбрендила, – сказал Энди. – Ты чокнутое чудовище… вот правда. Чудовище. Ты совершаешь чудовищное деянье.

– Ну, – ответила мисс Гёринг, – ходы мои и впрямь кажутся странноватыми, но я уже долго думаю, что часто – очень часто – герои, сами верящие в то, что они чудовища, поскольку так далеки они от всего остального человечества, впоследствии оборачиваются и видят, что поистине чудовищные поступки совершаются во имя чего-то посредственного.

– Психичка! – заорал на нее Энди с колен. – Ты же даже не христианка.

Легонько поцеловав Энди в макушку, мисс Гёринг поспешила прочь из кафе-мороженого, поскольку сообразила, что если очень быстро его не оставит, то пропустит встречу. Вообще-то рассудила она верно: когда только приближалась, ее друг уже выходил из салуна.

– Так вы едете со мной? – спросил он. – Я закончил немного раньше, чем рассчитывал, и решил не дожидаться, потому что не думал, что вы поедете.

– Но я же, – ответила мисс Гёринг, – приняла ваше приглашение. Отчего же вы думали, что я не поеду?

– Не горячитесь так, – произнес мужчина. – Пошли, давайте уже сядем в машину.

Проезжая мимо кафе-мороженого по пути из городка, мисс Гёринг выглянула в окно – не поймает ли Энди краем глаза. К ее удивлению, кафе заполнилось людьми так, что они толпились еще и на улице, запрудив собою весь тротуар, и она не сумела заглянуть внутрь вообще.

Мужчина сидел впереди с шофером, который не носил формы, а она была на заднем сиденье одна. Поначалу такая рассадка ее удивила, но она была довольна. Вскорости она поняла, почему он так их посадил. Едва они оставили городок позади, мужчина повернулся к ней и сказал:

– Я теперь буду спать. Мне здесь удобнее, потому что не так трясет. А вы можете поговорить с шофером, если хотите.

– Не уверена, что мне хочется с кем-нибудь разговаривать, – произнесла мисс Гёринг.

– Ну тогда, к черту, чем хотите, тем и занимайтесь, – ответил тот. – А я не желаю, чтоб меня будили, пока стейки на гриле не окажутся. – И он проворно натянул шляпу на глаза и уснул.

Пока ехали, мисс Гёринг было так одиноко и грустно, как никогда прежде. Она от всей души скучала по Энди и Арнолду, мисс Гэмелон и старику и вскорости уже безмолвно плакала на заднем сиденье машины. Лишь невообразимым напряженьем воли удержалась она от того, чтобы распахнуть дверцу и выскочить на дорогу.

Они миновали несколько мелких городков и наконец, когда мисс Гёринг уже задремывала, въехали в город средних размеров.

– В этот город мы и направлялись, – произнес шофер, подразумевая, что мисс Гёринг нетерпеливо следила за дорогой. В городе было шумно, во все стороны там разъезжали трамваи. Мисс Гёринг поразилась, что друг ее на переднем сиденье от такого шума не проснулся. Вскоре они выехали из центра, хоть и остались в самом городе, и остановились перед многоквартирным зданием. Шофер с некоторым трудом добудился хозяина – наконец ему это удалось: он проорал человеку на ухо его собственный адрес.

Мисс Гёринг дожидалась на тротуаре, стоя сначала на одной ноге, потом на другой. Она заметила, что вдоль