– Зато всегда найдётся, где и с кем посидеть. Dios! Боже! – покачала головой Мариса. – Валлийцы варят прекрасное пиво, но и выпить не прочь!

– Я бы хотела зайти в церковь, – задумчиво проговорила Винни.

«Где ещё здесь встретишь хоть кого-то? – подумала Винни. – Уж точно не на улице. Какой-то город-призрак!»

– Я с тобой, – быстро сказала Сесилия. – Всегда любила историю!

Выдумщица! В школе Сесилия вечно жаловалась на историка и его скучные уроки.

– Fantastico! Великолепно! Я тоже люблю старинные церкви, хоть их и не вижу, – улыбнулась Мариса. – Мне нравится сама атмосфера. Иногда старые стены со мной разговаривают.

– Тогда, если вы не против, мы с Генри пока зайдём за хлебом, – предложил Хьюго, объехав круговую развязку и останавливаясь возле «Единственной и неповторимой» булочной.

– Купите, пожалуйста, валлийских пирогов – их, кажется, только что испекли, – попросила Сесилия. – Завтрак был великолепный, только мне скоро захочется чего-нибудь сладкого к чаю!

– Неужели сегодня в продаже валлийские пироги? – изумилась Мариса. – У меня они получаются неважно. И прихватите побольше бисквитных пирожных, особенно если они ещё тёплые.

Церковная дверь открылась с почтительным скрипом, однако представшая перед девочками картина ничуть не располагала к благоговению. Длинные деревянные скамьи убрали, не было ни алтаря, ни свечей, ни старинных картин. Справа вдоль стены тянулась барная стойка. С потолка на металлических креплениях свисали три чёрно-белых телевизора, и все транслировали один и тот же матч – давнюю игру в регби. Оглушительная музыка эхом отдавалась от стен, скрипели волынки, и били барабаны.

– Валлийская народная музыка! – крикнула Мариса девочкам. Нащупывая длинной тростью проход между столами и стульями, она уверенно шла вперёд.

– Вот повезло! – крикнула в ответ Сесилия.

Винни догадалась, что сестра говорит не о музыке, а о старике, единственном посетителе паба. Он сидел у стойки бара и мрачно смотрел в полупустую стеклянную кружку.

– «Недоросль», – беззвучно, одними губами сказала Сесилия, и Винни кивнула.

Они вовсе не собирались рассказывать Марисе о предстоящем эксперименте – но удастся ли им угостить старика осколком леденца с радужной полоской так, чтобы Мариса ничего не заметила?

Мариса шла по бывшей церкви не останавливаясь.

– Куда это она? – шёпотом спросила Винни сестру.

– Откуда мне знать? – пожала та плечами. – Наверное, разговаривает со старыми стенами.

Винни глупо хихикнула. Ей явно было не по себе. Положить бы за щёку леденец «Я лучше всех, и мне это известно», но… слишком поздно.

– Начинаем, – скомандовала Сесилия. – Отвлеки его, а я подброшу леденец ему в кружку.

– А вдруг леденец не растворится?

– Он совсем маленький и быстро растает.

– Но… разве так можно? – Винни вдруг замерла на месте. – Подбрасывать что-то в напиток?

– А давай спросим этого старика, желает ли он вернуть молодость, и если он ответит «да», то всё в порядке.

– Ты уверена?

– Ну конечно он захочет! К тому же большинство конфет действуют совсем недолго, всего несколько минут. Может, полчаса…

– А иногда вечно! Как у Овейна. Помнишь, о чём рассказывал вчера Хьюго?

– Ну, если старик помолодеет навсегда, вряд ли он станет жаловаться!

Винни вытащила из кармана завёрнутый в бумажку от жвачки кусочек леденца. А вдруг этот седой и дряхлый мужчина – он, наверное, старше дедушки Герберта – сейчас как подпрыгнет и начнёт плясать как сумасшедший? Винни глубоко вдохнула.

– Простите, здесь есть официанты? – громко спросила она старика, пытаясь заглушить музыку.

– Что?!

Похоже, ответ «нет»: за барной стойкой никого не было.

– Скажите, пожалуйста, вы знаете, кто такие недоросли? – спросила Сесилия, подходя к старику с другой стороны и незаметно принимая от Винни леденец.

– ЧТО? – Он приложил руки к ушам, пытаясь расслышать. – Недоросль? Подросток? – Старик улыбнулся, открыв ряд ровных, явно искусственных, зубов. – Ну да, знаю! Это когда ты совсем молодой, как поросль зелёная! Не старый и усталый, а молодой и весёлый!

– Хотите снова стать молодым и весёлым? – спросила Винни и посмотрела на Сесилию. Бокал старика стоял прямо перед сестрой.

– Милое дитя! – скрипучим голосом ответил старик. – Это всё мечты! Хочу, чтобы вы знали: я ни о чём не жалею! Я прожил прекрасную жизнь. Обо мне слагали легенды! Позвольте представиться: Барри Джонатан, или просто Быстрый. Так меня прозвали, потому что я бегал быстрее всех в нашей команде регбистов.

– Неужели? Жаль, не слышали о вас раньше.

– Ничего удивительного: я играл давно, вас ещё и на свете не было. Тогда я был молодым и бесстрашным, как сегодня мои правнуки.

– А если вы помолодеете, то снова станете играть в регби и бегать по полю быстрее всех? – Винни кивнула на экран телевизора, где как раз тридцать четыре перепачканных в грязи игрока в безумном порыве падали друг на друга, образуя куча-мала.

– Конечно! Сразу выйду на поле, не теряя ни минуты!

«Ну вот, он согласен!» – одними глазами сказала Винни Сесилия. «Хорошо, когда понимаешь сестру без слов! – подумала Винни. – И когда между нами не стоит какой-нибудь Робин». Она улыбнулась, но сердце у неё забилось быстрее.

– Смотрите сами, – старик кивнул на экраны, – сейчас показывают все мои пятьдесят пять лучших игр, самые впечатляющие моменты. Это финал 1969 года, Уэльс против Англии. Мы тогда одержали сокрушительную победу!

– Вот это да! – ахнула Сесилия.

По преувеличенно любезному выражению её лица, Винни догадалась, что леденец уже в бокале бывшего профессионального регбиста.

– А если кому придёт в голову перечитать статьи обо мне в спортивных журналах – целой жизни не хватит!

– Потрясающе! – выдохнула Сесилия. Она незаметно качнула кружку, чтобы лакричный леденец растворялся поскорее. – Вот ваш напиток! Будьте здоровы!

– И вам здоровья, милые дети! А вы здесь какими судьбами? Закажете что-нибудь? Кока-колы? – Старик отодвинул стакан и хотел было встать со стула, но сёстры его остановили:

– Спасибо, не нужно. – Винни придержала его за локоть. – Разве кроме вас некому подать напитки?

– Теперь я здесь хозяин, это моё заведение.

– Правда? – Девочки переглянулись.

– Ну да! Просто мне нравится сидеть по эту сторону барной стойки, на местах для посетителей! Всё равно никто не заходит, чтобы пропустить со мной стаканчик-другой. – Старик улыбнулся, и по его морщинистому лицу пробежала тень. – Я свой самый лучший гость!