— Что, насмотрелись? — нарушил молчание Отфрид. Он ухмылялся. — Сильно укреплен мой замок?

— Сильно, — решился ответить один из стариков, — штурмом не взять.

— Вам повезло. — Улыбка сползла с лица капитана. — Вы будете нести службу в неприступной крепости. Располагайтесь пока что здесь.

— Разбить лагерь? — уточнил тот же ветеран.

— Разбить лагерь, — согласился Игмор. — Выставить караулы. Ваша задача — не допустить вылазки гарнизона. А мы на разведку. Ридрих, за мной.

Родичи спешились. Ридрих не удивился — барон повел его вокруг холма, туда, где под самым крутым склоном находился вход в подземелье. Новые хозяева подправили укрепления; разумеется, замок снабжен припасами и оружием, но если лигисты не сумели обнаружить древний ход…

Отфрид шел первым, Эрлайл — следом. Глядя в спину родичу, Ридрих размышлял. Эти странные перемены, произошедшие с сопляком и с его мечом… Период молчания завершился, теперь Игмор снова заговорил — но на человека больше походить так и не стал… То, что засело в юном Отфриде, освоилось в новом теле, овладело им. Научилось пользоваться.

Откровенно признаться, Ридриха пугали метаморфозы, произошедшие с кузеном, пугали невероятная сила и неуязвимость, странный меч и изменившееся лицо. Omnium rerum vicissitudo est,[75]но то, что случилось с Отфридом, несомненно должно было иметь сверхъестественное объяснение.

Да и обстоятельства смерти Риллона (зарубленного, похоже, со спины) заставляли задуматься: кто окажется следующим? Капитан мешал Отфриду возглавить отряд, а Ридрих знает о бароне довольно много — неведомого никому более… Вот сейчас они вдвоем, свидетелей нет. Если Отфрид возвратится в лагерь один, никто не спросит о судьбе Ридриха.

Несколько минут они разглядывали склон Игморского холма — сперва пологий, потом — более крутой и, наконец, уходящий почти отвесно вверх, к невидимым отсюда стенам.

— Ну, ладно, идем! — бросил Отфрид и, не дожидаясь ответа, первым направился к поросшему кустами склону.

Раздвигая ветви, они прокрались между скалистым откосом и обрывом — овраг стал шире, теперь только узкая кромка отделяла его от почти вертикального ската горы, увенчанной замком Игмор. Вот и ход — черный провал, совершенно скрытый от солнца густыми зарослями. Барон, раздвинув ветви, заглянул в темноту и что-то неразборчиво буркнул себе под нос.

Ридрих осторожно, чтобы не звякнуть металлом, обнажил меч. Сейчас самый удачный момент. Потом можно будет наврать что угодно — наплести о замковой страже, устроившей засаду, о рушащихся стенах оврага, о змеях и о призраках игморского подземелья. А можно попросту сбежать — никто не вспомнит простого солдата…

Отфрид, согнувшись, полез в черный зев подземной галереи. Ридрих перехватил рукоять поудобнее, отвел руки и что есть силы ударил барона в спину. Подлый удар, но когда имеешь дело с дьявольским созданием, все средства хороши. Эрлайл не надеялся справиться с родичем в честном бою.

Клинок прошел по касательной, едва скользнув по ребрам. Барон вынырнул на свет и, пригнувшись, ушел от следующего удара. Он улыбнулся чужой улыбкой, вытаскивая короткий меч. Тот самый меч, instrumentum diaboli.[76]Ридрих с трудом сообразил, что промазал. Как это было возможно? Он уже понял, что пропал, но отчаянно атаковал. Клинки встретились в воздухе, чудовищная сила смела Эрлайла с обрыва, он почувствовал, что падает, выронил оружие и вцепился в кусты, болтая ногами в пустоте — больше тридцати футов отделяли его от ручейка, журчащего на дне оврага.

Барон поглядел сверху вниз на кузена и улыбнулся:

— Ты слишком спешишь, родич. Думаю, мне не помешал бы свидетель… а может, даже летописец, чтобы запечатлеть историю возвышения Игмора. Ты мог пожить еще. Впрочем, и без тебя обойдусь!

Улыбка Отфрида стала шире, он занес меч над головой — Ридрих разжал руки и молча полетел, ударяясь о выступы скалы… Барон вонзил короткий клинок в землю под ногами, кусок почвы с кустами откололся от обрыва и рухнул за Ридрихом, захватывая по пути камни и широкие пласты глинистого склона.

Отфрид с минуту любовался обвалом, затем убрал меч в ножны, повернулся и полез в черный проем…

* * *

Ридрих пришел в себя на дне оврага. Поблизости журчал ручеек, звук был удивительно мирным, добрым. Рыцарь открыл глаза — перед ним пялил пустые глазницы череп.

С минуту Ридрих лежал, соображая, что произошло. Почему он выжил? Сильно ли пострадал? Воспоминания возвращались с трудом — злая улыбка Игмора, падение… да, конечно — перед ним череп лучника Астона. Ридрих свалился на ту самую акацию, где год назад висел обезглавленный труп с отрубленной по локоть рукой. Если ветви смогли удержать покойника, сброшенного со стены, то упавшего с гораздо меньшей высоты — и подавно… Потом сверху обрушился устроенный Отфридом обвал. Ридрих тут же ощутил, что придавлен землей и камнями. Да все вокруг было засыпано комьями рыжей глинистой почвы. Сразу заболел бок и правая нога. Рыцарь осторожно пошевелился. Похоже, нога сильно повреждена, но главное — он жив, он спасся. Сегодня судьба уберегла его… для чего? Чтобы выяснить это, предстоит прежде всего выбраться из оврага.

Ридрих подполз к ручью, задел по дороге череп, тот откатился в сторону, внутри зашуршали комочки земли да камушки. Рыцарь погрузил в воду руки — сразу же заболели многочисленные порезы и ссадины, — ополоснул лицо. Напившись, лег на спину и уставился в небо. Солнца не видно, но, сейчас, наверное, утро. Значит, он провел в овраге вчерашний вечер и ночь. Что случилось за это время в замке? В любом случае лучше убраться подальше…

Ридрих сел и осторожно ощупал бок. Похоже, два ребра сломаны… Да и нога разболелась совсем нестерпимо. Эрлайл, скинул изодранную куртку, вытащил из сапога нож и нарезал плотную ткань полосами. Подобрал несколько подходящих палок и плотно примотал к пострадавшей ноге, вышло что-то вроде лубка. Напялив то, что осталось от одежды, медленно поднялся и, цепляясь за кусты, попытался сделать шаг. Ногу будто обожгло, Ридрих со стоном свалился. Пришлось ползти вдоль ручья — туда, где год назад они с Отфридом поднялись к дороге. По дороге Ридрих подобрал длинную крепкую палку. Теперь он мог кое-как ковылять. Идти было тяжело, нога онемела, цеплялась за корни и прочные побеги сорной травы, отзываясь острой болью. Нескладная тень, серая на фоне рыжей травы, корячилась и изламывалась перед Ридрихом. Тень постоянно вырывалась вперед, а человек отставал, пытался нагнать, спотыкался, стонал от боли… Тень останавливалась и ждала.

Ридрих несколько раз садился, переводил дух и снова карабкался по склону. Ему пришло в голову, что Игмор может отправить солдат отыскать его на дне оврага. Нужно скорее убираться отсюда. Ex tempore.

Почти у самого края Ридрих сорвался и проехал с десяток футов, отчаянно цепляясь за стебли. Растения рвались, выворачивались из рыхлой почвы… В конце концов поврежденная нога ударилась о камень, и беглец потерял сознание.