— Почему ты не послушала меня, — прошептал он. — Почему не отказалась от гибельного пути...

Догорал закат, и на небе вспыхнули первые звезды.

— Сторм... — На вершину холма добрался Гарлин.

Маг увидел девушку, амулет Хаоса, закрыл на миг

глаза, покачав головой. Спешился и положил руку на плечо ученика.

— Я не видел, но перепутать невозможно — это амулет жрицы Хаоса, золотой, с изображением храма в центре круга, от которого расходятся стрелы. Пойдем...

— Я не могу оставить ее здесь...

Гарлин вздохнул, снял притороченный к седлу плащ и протянул Сторму. Тот бережно завернул в него убитую, перекинул через зафыркавшего Атласа и сел в седло. Гарлин подобрал амулет и протянул Сторму.

— Отдай ее отцу. Хотя, я думаю, он прекрасно знает, кем являлась его дочь. Будь осторожен... И еще, Сторм. Надо поговорить об этом...

— Не надо. — Он тряхнул головой. — Я понимаю, что происходит. Слишком хорошо понимаю...

Они медленно поехали к городу. На центральной площади они разделились. Гарлин направился к дому Аблиса, а Сторм — к дому Махазима. Слуга открыл ворота, а через миг в доме поднялся шум. Сбежались слуги, двор наполнился огнями. Мрачный и хмурый Махазим принял из рук Сторма тело дочери.

— Кто это сделал? — глухо спросил он.

— Ты знаешь, кто, — Сторм бросил ему под ноги амулет Хаоса.

На миг лицо купца исказилось от ярости. Но он тут же совладал с собой.

— Если у тебя будет желание проститься с ней, приходи завтра к Храму Солнца, которому мы поклоняемся. Мы не погребаем мертвых. Мы отдаем их огню.

Сторм с презрительной усмешкой отвернулся. Он прекрасно знал, на месте чего был построен Храм Солнца. Сторм отвел Атласа в конюшню Аблиса, а сам растворился в полумраке улиц.

Дом, к которому подошел Сторм, тщательно охранялся. У дверей стояло два стража, которые и не думали терять бдительность. Еще двое находились во внутреннем дворе, и еще двое сидели, затаившись, на крыше. Сторм покружил вокруг дома, изучая сеть защитных заклятий. Таких плотных, словно это был кокон шелкопряда. Распутывать его не хотелось. Там внизу, под городом, протянулась сеть иной силы. Пурпурные линии, изрезавшие город причудливым и сложным рисунком, потянулись наверх, слились белыми нитями, поглощая их и выгибая причудливыми арками, предоставляя управляющему ими множество вариантов прохода. Сторм беспрепятственно зашел в соседний дом, прошел незамеченный между спящими на второй этаж, открыл окно и перебрался на подоконник охраняемого дома.

Стекло беззвучно разбилось и так же беззвучно упало на толстый ковер. Сторм скользнул внутрь, пересек комнату и вышел в коридор. Чуть постояв, он прошел немного влево и, распахнув очередную дверь, вошел в кабинет. Ратлих от неожиданности едва не выронил книгу, поднялся с глубокого кресла и застыл.

— Прошу прощения, почтенный Ратлих, что я без приглашения, — произнес Сторм.

Гоблин нахмурился, словно к чему-то прислушиваясь.

— Ты каким-то чудом миновал защиту и не убил ни одного стража.

— Зачем убивать невиновных?

— Ты считаешь меня в чем-то виноватым? Иначе просто постучал бы в дверь.

— Вероятно.

— Так что случилось, принц Рэймар? Я, к сожалению, могу лишь догадываться о причине твоего визита.

— Ты слышал раскаты грома сегодня вечером?

— Кто-то призвал Одина... Но я не знаю, кто и для чего.

— Я нашел Мирру мертвой на вершине холма, над которой разразилась необычная гроза. Ты обещал мне, что вы не тронете ее.

Ратлих нахмурился еще больше, прикусил губы.

— Я знаю, о чем ты подумал, но, клянусь, никто из Совета Ордена не призывал Одина.

— А кто мог его еще призвать, кроме членов Совета? — процедил сквозь зубы Сторм. — Может, еще скажешь, что это сделали сами хаоситы?

— Чтобы получить более важную фигуру, они вполне могли пожертвовать пешкой.

— Мирра не была пешкой...

— И кем она была?

Сторм опустил взгляд.

— Ты запутался.

— Нет, я всего лишь надеялся, что даже такую, как она, можно отвратить от Хаоса...

— И кем же она была, принц Рэймар?

— Главной жрицей Храма, — едва слышно произнес он, не сводя на этот раз глаз с гоблина.

На лице Ратлиха отразилось изумление. Сторм опустился в кресло напротив.

— Так кто мог призвать Одина, почтенный Ратлих?

— Никто из нас этого не мог сделать. — Он нахмурился. — За Парчем после того разговора я установил слежку. До сих пор он вел себя удивительно осмотрительно. Теоретически, даже являясь предателем, он мог призвать Одина. Но если они готовы были пожертвовать такой важной фигурой ради заполучения тебя, значит, мы не знаем о тебе еще что-то очень важного.

— Заполучения меня?

— Обозлить тебя, вынудить встать на путь мести, — Ратлих кивнул. — Если завтра кто-нибудь заявится к тебе с подобным предложением, значит, мои догадки верны. А теперь тебе не составит труда вернуть охранные заклятья на место?

Сторм кивнул.

— Пойдем, я провожу тебя. Хочу посмотреть на липа моих охранников, — Ратлих чуть криво усмехнулся.

Они спустились по лестнице. Стража в саду и у ворот вытаращила на Сторма глаза. Ратлих же сделал едва заметный жест следовать всем четверым за собой. Неподалеку от дома Аблиса они наткнулись на городскую стражу, склонившуюся над мешками, сваленными у дороги.

— Что случилось? — спросил гоблин.

— Нашли слугу, кажется из дома Махазима, — стражник вытянулся перед Ратлихом и протянул ему свернутую в трубочку и помятую записку. — Нашли зажатой в кулаке. Бедняге уже часов как пять выпустили кишки, простите за подробности. Успел окоченеть — с трудом выудили записку.

Ратлих развернул, прочел и протянул Сторму.

— Прости, я прочел адресованное тебе, — прошептал он.

Сторм пробежал по строкам, прикусил губы. «Мой возлюбленный принц, ты опять вынуждаешь меня сделать первый шаг. Прости, что я исчезла из города на несколько дней, не предупредив тебя. Я нашла очередную карту с любопытным кладом неподалеку от Тартесса. Жду тебя вечером на закате на вершине северных холмов. Тех, что напомнили тебе панцири морских черепах. Я истосковалась по тебе, мой любимый принц. Твоя Мирра».

— Кто-то очень хотел, чтобы в тех холмах она оказалась одна, — произнес Ратлих.

— И если это Парч...

— Сдержи свой гнев, принц Рэймар. Прошу тебя.

Ратлих зашагал дальше. Сторм, задумавшись, пошел за ним. У дома Аблиса Ратлих попрощался. Сторм, не раздеваясь, упал на свою постель, достал письмо, прижал к лицу. Оно все еще хранило слабый запах девушки. Сторм закрыл глаза, снова обдумывая все произошедшие за последнее время события.