— Моего отношения?! Бальтасар чуть не сбросил меня в пропасть! А к Эстебану очень много вопросов, — в глазах Софии мелькнула злость.

Энрике с недоумением посмотрел на нее.

— А мне расскажешь?

— Нет времени, Энрике, прости.

Энрике махнул рукой девушке с ребенком. Все вместе они зашли в небольшой уютный ресторанчик. Устроились за столиком, скрытым от глаз зарослями олеандра. Сделали заказ официанту. А потом София осторожно пробралась в машину Энрике, взяла оставленный для нее в бардачке планшет.

— Добрый день, София! — изображение на планшете сделалось четким, и девушка увидела лицо наставника. — Есть новости?

— Предостаточно. Меня сегодня посвятили. Это сделал Висенте.

— Отлично...

— А позавчера Бальтасар устроил мне допрос, держа руку над пропастью... Вы ничего не хотите мне рассказать об этом?

Эстебан нахмурился.

— Я не понимаю, о чем ты... Но что позавчера произошло?

София вкратце рассказала.

— Он сказал, что к Висенте подсылали пятерых студентов. И каждый из них погиб при подобной «проверке».

— Я ничего не знаю об этом, София.

— А мне в который уже раз кажется, что от наших врагов я узнаю больше правды...

— София, послушай. Они могут говорить что угодно. Но клянусь, мы прежде никого не посылали к Висенте. Только следили издалека.

— Зачем тогда они говорили об этом?

— Зачем? Вы же умная девушка, София. Чтобы запугать вас, запутать. В конце концов, посеять в вас сомнения, выставить нас злодеями почище их. Поверьте, я вчера сделал все возможное, чтобы в Витории для вас все прошло гладко... Вы не должны быть мне благодарны, потому что история с вашим домом и семьей в Стране басков — это мое большое упущение. Мне следовало привезти вас туда, а не заставлять изучать все по фотографиям и заметкам, познакомить с Марией лично... После того вашего ночного звонка я понял, что что-то не так. Я едва не взял трубку, когда вы позвонили. Но дополнительного номера не последовало, и звонок был переадресован Марии. Я прослушал ваш короткий разговор. Никаких кодовых слов не прозвучало. И это взволновало меня еще больше. Ждал, что вы перезвоните. Но телефон молчал. В итоге позвонил в центр, приказал всем срочно вылетать в Виторию. Из студенческой комнаты в Мадриде вывезли все ваши вещи. Спустя три часа они были в квартире Марии. Я лично следил, как работает команда. Как расставляет книги на полках именно в том порядке, как они стояли в вашей комнате, раскладывают вещи в шкаф и комод. Как ставят семейные фотографии в гостиной. Еще спустя час привезли семейный альбом и фотоархив с негативами. Мария очень переживала. Думала, что не справится с ролью вашей матери. И она надеялась, что Бальтасар не привезет вас в Виторию. Но я чувствовал, что он взялся за вас всерьез, — Эстебан помрачнел. — Вцепился как гиена. К сожалению, я оказался прав... Вы вправе сердиться на меня, София. Мы прежде никогда никем так не рисковали...

София хмурилась, пристально смотря на наставника.

— Поклянитесь. Поклянитесь Хедином, что никогда не лгали мне и никогда не будете лгать мне.

— Клянусь Хедином... И я хочу сказать спасибо за ваше мужество, София.

Она кивнула.

— У меня есть еще вопросы. Откуда Бальтасар знает имена членов Ордена? Или он и здесь лгал?

— К сожалению, нет. Еще печальнее то, что он когда-то был одним из нас. Но его смогли прельстить обещаниями вечной жизни и молодости... Тогда из-за него погибла почти половина Ордена... От того состава осталось в живых только двое по причине давности времен. Бальтасар же жив до сих пор лишь по одной причине — он необходимое звено, которое позволит нам добраться до верхушки хаоситов. Других зацепок у нас, увы, нет.

— И вы не предупредили меня о нем.

— София, я уже говорил, что иногда лучше о чем-то не знать. Вы направили свое внимание на профессора и поступили правильно. Бальтасар не почувствовал, что охотятся за ним. Теперь вы понимаете?

— Теперь да.

— Самый сложный этап пройден, они считают вас своей. И дальше будут доверять больше. Но не теряйте бдительности.

— Я стараюсь изо всех сил, наставник Эстебан. Ведь я ваша лучшая ученица.

Эстебан улыбнулся.

— Больше, София. Вы мне как дочь.

— Спасибо.

— Соберитесь с силами и духом. Я думаю, очень скоро мы завершим операцию. Пока все идет по плану.

София кивнула.

— Я пойду. Простите, что тут наговорила. Нервы все-таки подвели... И я пока все же воздержусь от телефонных звонков вам.

— Все отлично, не переживай. Если что, Энрике тут остается. И все же не пропадай надолго.

София выключила планшет, убрала в бардачок и незаметно вернулась за стол. Съела свой специально заказанный по такому случаю гаспаччо с салатом.

— Все порядке? — Энрике смотрел на нее с тревогой.

Она кивнула. Парень вздохнул с облегчением.

— Я бы с удовольствием заменил тебя, если бы это было возможно, — произнес Энрике. — Но боюсь, что Бальтасар бы скоро раскусил меня. Хотя в пропасть я бы себя сбросить не позволил.

Он шутил, пытаясь приободрить ее.

— Извини, наверное, слишком много событий за последние три дня.

— Тебе надо хорошо выспаться.

Она кивнула. Все поднялись из-за стола. Они простились. Энрике с семьей уехал. София зашла в кафе за Игнасьо, и они направились в лагерь.

На следующий день Мирра принесла свой кинжал, наполненный силой Хаоса. И Сторм понял, что Ратлих нрав — к нему подобрались вплотную. Но все пошло не гак, как планировал Ротаариг. Мирра, которая быстро научилась подчинять и подавлять с помощью силы, одним своим желанием управлять слугами, словно наткнулась на базальтовую скалу. Она стояла перед Стормом, сидящим на траве в саду. Заклятие подчинения прошло сквозь него, как вода через горячий песок, не оставив ни следа. Зато потом поднялся Сторм, больно схватил ее за запястье и швырнул на траву.

— Еще раз попробуешь и лишишься своего клинка, — произнес он. — В лучшем случае.

— Ты не сможешь, — разозлилась она своей неудаче. — Силу дал мне Хаос...

И тут же закричала, когда он потянул эту самую силу из колдовского кинжала. Тело Мирры отозвалось на магию Сторма физической болью.

— Прости. — Он присел рядом, а боль отступила.

— Как такое возможно? — спросила она, словно обращаясь к кому-то другому. — Почему?

— Ты меня спрашиваешь?

— Нет. Нашего Повелителя. И он тоже не знает... И не понимает, почему ты не с нами и почему не слышишь его, как все остальные его слуги?