class="p">Она ахает.

— Ты проснулся. — Моя рука поднимается еще выше, ища дразнящее обещание, которое лежит между ее теплыми бедрами.

— Ты жив, — шепчет она. Амали вырывает свою руку из моей хватки и поднимается, чтобы сесть. Она оседлала мой голый торс, и единственное, что отделяет ее обнаженную плоть от моей голой кожи, — это грубая полоска ткани — подол моей рубашки.

— Я чистый. — Я с некоторым удивлением смотрю на свои пальцы. В последний раз, когда видел свои руки, они были залиты кровью мидрийских солдат.

Я не мог сдерживать время достаточно долго, чтобы убить их всех тихо. Физическое переутомление и напряжение моего тела… мои травмы…

В конце концов, все стало… беспорядочно.

— Я вскипятила чайник и искупала тебя, — нежно говорит Амали, проводя пальцами по моей обнаженной груди. — Ты был грязным. Я тоже. И пол. Пока ты спал, я немного убралась. — В ее глазах скрыты темные секреты, как будто она сделала что-то нехорошее и решила не рассказывать мне. Что-то еще случилось, пока меня не было?

Я нахожу это чертовски сексуальным.

Что ты на самом деле делала, пока я спал, а?

Я чувствую запах ее возбуждения. Он густой и пьянящий и превращает меня в необузданного дикаря. Мне приходит в голову, что я голый. Нижняя половина моего тела укрыта теплой, толстой шкурой.

Она прижимает ладони к моей груди и смотрит мне в лицо, взгляд широко раскрытых карих глаз выглядит напряженно.

— Ты выглядишь странно, — бормочет она. — Как-то иначе.

— Как это? — Я провожу руками по ее бедрам, наслаждаясь ощущением гладкой теплой кожи. Мои пальцы все еще холодны, но тепло распространяется по груди.

Кажется, она лекарство от моего уникального состояния.

Она поднимает брови.

— Ты действительно не знаешь?

— Не могу вспомнить, когда в последний раз смотрелся в зеркало, — пожимаю я плечами. — Так скажи мне.

— Что?

— Скажи мне, что ты видишь, Амали. Я хочу знать, как ты меня видишь.

— Хм. Позволь мне перечислить. Твоя кожа на несколько оттенков белее и слегка блестящая, почти ледяная, если в этом есть смысл. Я вижу узор из тонких вен под твоей кожей. Они сероватые, почти черные и идеально симметричные. А твои глаза… — Она делает паузу, подбирая нужные слова.

— Что насчет моих глаз, Амали?

— Ты не можешь продолжать попытки меня обмануть, Кайм, — просто говорит она. — Ты что-то другое.

Она пристально смотрит на меня. Ее губы неодобрительно поджаты. Она скрещивает руки.

Мне действительно нравится, когда она так на меня смотрит.

Как могу скрыть от нее свою правду, когда она сидит на мне с таким выражением на прекрасном лице?

— Хорошо. — Поднимаю ладони вверх — небольшая уступка. — Я ненормальный. Мы оба это знаем. Я искал ответы за последние двадцать зим и ничего не нашел. В отсутствие какого-либо логического объяснения определяю, кем я являюсь в этом мире. Просто человек.

— Человек… — Она медленно оглядывает меня с головы до ног, как будто не веря моим словам. — Кому приходится прятаться от мира, кто убивает, чтобы зарабатывать на жизнь. Ха. Ты совсем не простой.

— Я отталкиваю тебя, Амали? — Я снова называю ее по имени, наслаждаясь его звуком, когда слоги скатываются с моего языка. Хотя уже знаю ответ, я хочу услышать его из ее уст.

— Твой внешний вид не… не отталкивает меня. — Она слегка наклоняется вперед, и внезапно я чувствую легкий намек на влагу на моей рубашке. В капюшоне ее милого бутончика есть металлический пирсинг, несомненно, дворцовый сувенир. Она трется об меня, ища собственного удовольствия. Ее губы слегка приоткрываются, позволяя мне взглянуть на ее блестящий розовый язык. Ее зрачки расширяются, а нижняя губа дрожит, когда она медленно вздыхает. — Деревня горит, и там слишком много мертвецов, и я все еще не знаю, могут ли мои люди попытаться убить тебя, когда мы выйдем на улицу, что было бы катастрофой для них, но я не могу остановить это, это… — Она потирается немного сильнее, вонзая крошечное металлическое кольцо в мою плоть.

Я не могу сдержать улыбку, которая медленно расплывается по моему лицу. Она просто ничего не может с собой поделать, не так ли?

По моему телу разливаются волны тепла, разрушая ледяные чары.

— Не останавливайся, — протянул я, упиваясь ею с головы до пят, наслаждаясь ощущением ее тела, наслаждаясь властью над ней.

— Я-я не могу.

Моя улыбка становится шире.

— Сними.

— Ч-что?

— Мою рубашку. Сними ее.

— Ох. — Внезапно выражение ее лица меняется. Ее невинность превращается в хитрую уверенность. Как будто она только что осознала свою власть надо мной.

Она замирает. Ее руки опускаются на край моей рубашки. Сначала она медленно поднимает одежду, дразня меня видом своего гладкого живота.

Мой взгляд опускается. Я вижу блестящие розовые лепестки ее плоти. Над ее входом сияет тонкое золотое кольцо. Я ласкаю его подушечкой большого пальца, продолжая прикасаться к нежному бутону ее клитора.

Тихого стона, вырывающегося из ее горла, достаточно, чтобы стереть последнюю рациональную мысль в моем мозгу.

Я никогда в жизни не видел ничего более восхитительного.

Она совершенно готова.

И я возьму ее.

Я надавливаю еще сильнее…

Она хнычет.

— Пожалуйста, Кайм…

О, мне действительно нравится, когда она так произносит мое имя.

— Что тебе нужно, Амали? — Она понятия не имеет, насколько я близок к тому, чтобы потерять контроль.

— Я…

— Что сладкая?

— Пожалуйста, просто прекрати эту долбаную пытку. — Скрестив руки, она хватает край моей рубашки и стягивает ее через голову, швырнув куда-то в угол.

Я упиваюсь видом ее обнаженного тела. Восхищаюсь изящным изгибом ее шеи и элегантными линиями плеч и ключиц. У нее идеально округлая грудь, а соски изящно проколоты. Я обхватываю ее левую грудь рукой, дразня ее дерзкий сосок нежными касаниями пальца.

Внезапно с силой она сдавливает бедра и сдвигается. Ее естество прижимается к меху напротив моего напряженного члена.

Все, хватит.

Я больше не могу… не могу сдерживаться.

Среди крови, пыли и дыма я обнимаю ее за тонкую талию и притягиваю к себе.

На этот раз она не сопротивляется.

Глава 27

Амали

Кайм берет инициативу на себя, скользя грубыми руками по моей голой спине, ягодицам и