нарастание ненависти в зале. Говорить одновременно о коммунизме и нацизме, о Сталине и Гитлере, о нацистских лагерях смерти и концентрационных лагерях коммунистов?! Какая-то кибуцница пробивается к писательнице с явным желанием ударить ее. Мужчины перекрывают ей дорогу. Она кричит, что коммунистическое учение еще принесет освобождение всему человечеству. Наоми не пугается.

«Коммунисты обучали эсэсовцев! Я своими глазами видела секретные документы – доказательства сотрудничества коммунистов и нацистов. Прочтите политический документ Германа Раушнинга, который был другом Гитлера, входил в его ближайший круг. Когда Раушнинг понял, что Гитлер и его люди планируют уничтожение мира, он оставил Германию и опубликовал свои беседы фюрера со своими сообщниками».

Наоми объясняет свою антикоммунистическую позицию тем, что коммунисты сотрудничали с нацистами. Члены кибуца возмущены. Но она не отступает и цитирует слова фюрера, приведенные Раушнингом в книге «Беседы с Гитлером»: «Я многому научился у марксистов. И открыто признаюсь в этом. Не их скучному общественному учению и их подходу с точки зрения исторического материализма… Но учился их способам работы и убеждения. Все эти новые способы в политической борьбе в основе своей марксистские. Я только взял у них эти способы, развил и приспособил к нашим нуждам».

Она говорит, что Гитлер взял у коммунистов идею создания концентрационных лагерей. Из зала выкрикивают:

«Ты врешь!».

«Прочтите в «Майн Кампф» Гитлера. Он отмечает Ленина и большевиков, как своих больших учителей. Просто откройте и прочтите».

«Что? Еще читать книги о Германии?!

«Нечего сравнивать Гитлера и Сталина! Концлагеря, которые создал Сталин, были предназначены для перевоспитания заключенных в духе социализма. Правда, миллионы людей там были убиты. Но цель оправдывает средства».

Она морщит лоб. Мир был в шоке от способов, которыми Сталин руководил страной. Сталин и Гитлер два диктатора, которые без всякого милосердия уничтожили миллионы людей. Но нельзя сравнивать истребление еврейского народа в Катастрофе, когда некуда бежать от своего еврейства, с уничтожением русских их лидером. У нацистов и коммунистов разные мировоззрения, построенные на разных основаниях. Идеология – дело гибкое.

Слух о том, что Наоми Френкель вернулась в Израиль ревизионисткой дошел до Меира Яари. С того времени, когда он читал роман «Саул и Иоанна», Наоми была у него примером для израильского общества, представляющим идеальную трансформацию дочери миллионера, иудео-германской капиталистки, превратившейся в социалистку. Во всех своих выступлениях он вспоминал, как чудо, идеальный переворот, совершившийся в ней, подтверждавший слова Герцля – «если захочешь, это не будет былью», хотя она его все время поправляет, что он ошибается. Она говорит, что действительно, выросла в очень состоятельной буржуазной семье. Он же упрямо видит в ней берлинскую миллионершу, которая изменилась благодаря социалистическому воспитанию в движении «Ашомер Ацаир». В Рехавии спор между ними обострился. Она сказала ему, что это ошибка – считать религию опиумом для народа. Испытанием для каждой идеи является тип человека, которого эта идея воспитывает. Идея лишена ценности, если она воспитывает человека, способного совершать варварские поступки. Она цитирует слова Лили Браун, активистки социал-демократической партии Германии, которая сказала пятьдесят лет назад: «Забрали у народа религию, но не дали ему вместо этого никаких этических и нравственных ценностей. Планировали только стремление к богатству, а не к исправлению души. Я испытываю жалость к миру, в котором властвовать будет человек, которого мы воспитали»

«Израиль, как ты позволяешь ей выступать против марксизма». Меир никак не хочет смириться с тем, что Наоми покинула ряды социалистов. Он принимает самостоятельностью мышления Израиля, который, все же воспитывался в традиционной среде, а традиции иудаизма близки и сердцу Меира. Но как можно простить своей любимице переход в правый лагерь.

«Наоми достаточно умна, чтобы самостоятельно прийти к верным выводам», – спокойно отвечает Израиль.

«Абсолютная глупость подозревать коммунистов в том, что они сотрудничали с нацистами!» Меир хочет сказать, что Наоми заблуждается, слушая буржуазного профессором. Показал ей фальшивые документы и поймал в ловушку. Яари требует от Израиля заставить жену прекратить распространять ложь, источники которой в Европе.

«Все это как-то может плохо кончиться. Снова нас выгонят из кибуца».

Наоми встретили на родине по-разному. Шалхевет Приер и его товарищи, которые создали Организацию второй репатриации – Алии Бет, взяли у нее собранный материал. Записи оценил Шалхевет, но товарищи разочарованы материалом, не найдя в нем ни одного плохого слова об их враге, премьер-министре Бен Гурионе. Литературные достоинства написанного Наоми несомненны, но не этого они ожидали. Наоми обрадовалась, узнав, что они избрали иного кандидата для травли Бен Гуриона.

Теперь она читает лекции в музее Катастрофы «Яд ВаШем» о выводах исследования в Германии и Англии, и продолжает лихорадочно работать над завершением романа.

Тем временем, Авраам Шлионский, главный редактор издательства «Рабочая библиотека» взволнован. Он говорит, что в его руках талантливейшее произведение, превосходящее прежнее. Шлионский не дает никому приблизиться к роману. Охмани, член кибуца Эйн Шемер, редактор прозы в издательстве, восстает против диктата своего шефа. Новый том обещает невероятный успех, больше, чем был у любого исторического романа на иврите. За спиной Шлионского Израиль следит за редактированием, вычеркивает из текста редкие слова на иврите или выражения на арамейском языке. Шлионский же видит в них украшение особого стиля автора.

«Понизим уровень, – говорит Израиль, – будем сидеть тихо, окажем поддержку кибуцу». Она же неспокойна. Ее мучают плохие предчувствия. Она не верит в величие идеи кибуца. Она реалистка. Нацистская Германия дала ей урок открытого взгляда на Историю. Но Израиль все еще верен этой идее. Что касается дочки, он считает, что она с малых лет должна привыкать к жизни в организованном и упорядоченном обществе, учиться быть самостоятельной, но и ответственной перед окружающими и сотрудничать с ними. Более того, он скучает по ландшафтам и природе долины Бейт Шеан, он говорит о том, что сердце его и чувства пророчат ему плохое. Ее Израиль сам себя вводит в заблуждение, считая, что такой интеллектуал, как он, должен поставить себя на служение общества. Он не пришел в себя от унижения изгнания из кибуца. В ее отсутствие состояние его здоровья ухудшилось. Она же верит в силу любви и в его силы.

Фабрика слухов работает в кибуце. Левые уверены в том, что Израиль и Наоми скрывают от кибуца деньги германской ренты на отдельном банковском счету. Они требуют эти деньги перевести на счет кибуца. Член правления кибуца, имеющий связи с банками, сообщил, что нет никаких оснований для подозрений.

Израиль теряет спокойствие духа. Мечется, как ненормальный, по кибуцу. Эти «сыны дьявола» коснулись его духовных сокровищ, которые кибуц укрыл в подвале, под кухней. Редкие книги его библиотеки исчезли