— Хорошо, шардоне, — с готовностью согласилась Луиза. Она смутилась, заметив пятна грязи на своих руках. — И еще горячий сэндвич с сыром и картошкой фри.

В детстве это была ее любимая еда, только вместо белого вина она пила шоколадное молоко. Чтобы помыть руки, Луиза вышла в туалет. Тут она обнаружила, что жители Блэкуэлла весьма часто как влюбляются, так и охладевают друг к другу, а если их любовь не находит отклика, то они проявляют мстительность. Все стены были исписаны именами и телефонными номерами и сопровождались подчас крайне язвительными комментариями по поводу длины определенной части мужского тела или по поводу ее отсутствия. Подчас несколько дам демонстрировали в своих оценках полное единодушие.

Когда Луиза вернулась к стойке бара, ужин уже ожидал ее. Заведение начинало заполняться. Недавно была создана компания «Каяки на Угорьной реке», пришло несколько лодочников оттуда. Закончилась смена в больнице, ремонтная мастерская Келли закрылась на выходной. Кто-то запустил музыкальный автомат. Снова зазвучала «Когда голуби плачут». Несколько мужчин столпились в углу бара. Один из них посмотрел на Луизу, что-то шепнул приятелю, и оба рассмеялись.

Луиза ненавидела свои рыжие волосы. Она покраснела до их корней.

Подозвав хозяина бара, она спросила:

— Почему вы не скажете этому типу, чтобы не глазел на меня?

— Вот сама и скажи, — ответил хозяин, явно не блиставший рыцарскими манерами. — Между прочим, он полицейский.

Луиза расплатилась и пошла к выходу. Половина сэндвича осталась недоеденной. Луиза понимала, что выглядит смешно. Может, это и вывело ее из себя.

— Пошел к черту, — сказала она мужчине, стоявшему у выхода.

Он в изумлении обернулся. Поблизости все замолчали. По телевизору начали показывать фильм. Матч закончился.

Луизе вдруг подумалось, что мужчина слишком хорош собой, чтобы удостоить ее персону какими-либо скабрезными замечаниями. Высокий, худой, с темными волосами, просто красавец. Даже такая застенчивая девушка, как Луиза, могла ощутить, какой жар исходит от него. Наверняка он поймет ее неправильно. Она почувствовала себя голой и глупой и выскочила на улицу. Правильно она делала раньше, что не заходила в бар Джека Строу. Это просто помойка. Она тяжело дышала, идя к старенькому материнскому джипу. В воздухе вились тысячи мух, и, если побежать, они набьются в нос, в легкие — того и гляди задохнешься. Из всех времен суток мухи предпочитали сумерки. Сердце у Луизы колотилось. Красавец смотрел из окна ей вслед, но она завела машину и уехала. Если он хочет вручить ей пригласительный билет, пусть сначала найдет.

Потребовалось время, чтобы Луиза поняла, что творится в саду. Все посаженные растения приобретали красный цвет. Она позвонила в питомник насчет сирени — ей полагалось быть светло-лиловой, Луиза сохранила товарный чек, и в нем сорт значился как «Вечерний туман». Сотрудник питомника ответил, что есть оттенки розового, которые на солнце отливают красным. Луиза все меньше и меньше верила словам сотрудников питомника.

Тем временем распустились розы, открыв взору алые лепестки. На этикетке значилось название сорта «Солнечный луч», исходя из которого Луиза ожидала желтых лепестков и оранжевой сердцевины. Она заказала в питомнике салат-латук, но и он постепенно краснел. И наконец, ранним вечером, когда она собирала первый урожай красноватой фасоли, случилось нечто странное. Это был чудесный летний вечер, тихий и синий. Луиза старательно ухаживала за садом, который ее мать и тетка советовали обходить стороной. Овощи росли быстро. Сад был теперь в неплохом состоянии, тем более что Луиза была новичком. Голуби над ручьем начали томно стонать, москиты разбушевались. Но Луиза вдруг заметила, что есть еще одна сила природы, которой следует остерегаться: сама почва стала красной. Луиза взяла пригоршню земли и растерла ее между пальцами. Когда она отряхнула руку, ее пальцы были в крови. К ладони приклеилась маленькая косточка.

Луиза вышла из сада и плотно закрыла калитку. Войдя в дом, она позвонила в полицию.

— У меня во дворе кровь, — сообщила она диспетчеру.

После того как об этом звонке узнали в городе, все решили, что сумасшествие Луизы не за горами и если сделать ставку на то, что в августе она окончательно спятит, то можно огрести целую кучу денег.

Фрэнк Мотт, шеф полиции, послал своего сына Джонни проведать Луизу.

— Помни, она — родственница Хэлли Брэди. Будь вежлив, — напутствовал он.

Джонни ухмыльнулся и поехал к дому Брэди. Он постучал в дверь, но никто не ответил. Джонни обогнул дом и зашел со стороны двора. Он перебирал в уме все возможные фразы типа «Забавно, что мы встретились!» или «Где ты пропадала целую вечность?» на случай, если встретит ее во дворе. Когда же встретил, то не произнес ни слова.

— Ты издеваешься надо мной? — спросила Луиза, заметив его. Того самого красавца из бара, которого послала к черту. — Это розыгрыш?

— Ты всю жизнь будешь поминать мне, как я в детском саду ударил тебя по голове? — спросил Джонни.

— Мне показалось, что ты сказал тогда «тук-тук».

— Я просто хотел привлечь твое внимание.

Когда Джонни нашел ее, Луиза мерила шагами сад. Участок оказался на удивление большим. Она остановилась у забора, который недавно покрасила в белый цвет. Он блестел под лучами заходящего солнца.

— Случались ли в городе убийства? — спросила она.

Джонни подошел и встал рядом с ней. Он обратил внимание, что сад выглядит великолепно. Он никогда не видал подобной красоты.

— Ты что, садовод? — спросил он.

— Были случаи исчезновения, похищения, обезглавливания людей? — настаивала на своем Луиза. — Тут, похоже, массовое захоронение, склад трупов.

— Ты все время на чем-то зацикливаешься, — сказал Джонни Мотт. Когда Луиза взглянула на него, в ее глазах была боль. — В этом нет ничего плохого, — поспешил исправиться Джонни. — Я и сам такой же, поверь.

— Тогда проверь городские архивы и расскажи мне. И в Леноксе тоже проверь. Может, человека убили там, а труп привезли в Блэкуэлл.

— Не было никаких убийств, похищений, обезглавливаний. Даю тебе честное слово.

— Тогда откуда здесь это? — Луиза показала ему обломочек кости.

— Может, собака оставила? — предположил Джонни. — Например, бассет-хаунд Тима Келли поймал кролика? Я могу его арестовать. Бассет-хаунда, конечно, а не Тима.

Она смутилась, а потом набросилась на него:

— Издеваешься, да?

— Ничуть.

Джонни заметил, что на ней какой-то наряд из москитной сетки и большие сапоги вроде тех, в которых ходят ловить угрей.

— Ну, может, самую малость, — улыбнулся он.

— Думаешь, я не знаю, что в городе делают ставки — сойду я с ума или нет? Я слышала разговоры на заправке. И твои дружки что-то говорили обо мне в баре.