В глаза девушке сразу бросился текст, выделенный жирным шрифтом: «Реципиент – Джеймс Оутис, 61 год, США. Д-з: дилатационная кардиомиопатия. Противопоказаний к трансплантации сердца нет».

В графе «дата операции» стояли число и время: «6:00, 30.07.2014 7:00».

Алла почувствовала, что у нее пересохло во рту. По всему выходило, что завтра этому американцу будут делать пересадку сердца!

Она взяла в руки телефон. Значит, Артем был прав?! Какая же она дура, что не послушала его!

За спиной возник какой-то шорох, и Одинцова вздрогнула. В кабинет кто-то вошел, но ее сковал такой страх, что она боялась даже повернуть голову.

– А вот звонить больше никому не надо, – раздался над ухом тихий вкрадчивый голос, до боли знакомый.

В сложившейся ситуации он заставил ее вжаться в стул от невыразимого ужаса.

Спускаясь по ступенькам к выходу, Артем лоб в лоб столкнулся с невысоким мужчиной в очках. Павлову хватило одного взгляда, чтобы узнать его. Тот замер, темные глаза пытались просверлить дымящиеся дыры в теле адвоката.

– Павлов?.. – сквозь зубы выдавил он.

– Собственной персоной, – подтвердил Артем и широко улыбнулся. – А вы, если не ошибаюсь, господин Ремезов? Михаил Викторович?

– Прекрасное место для встречи. – Ремезов изобразил на своем лице гримасу, которая, по его мнению, являлась ответной улыбкой. – Чего вы тут делаете, адвокат? Что-то я раньше не встречал вас здесь! Туалета не нашли поблизости?

– Фу, как некультурно! – Павлов поморщился. – Кстати, я могу адресовать вам тот же самый вопрос. Или вы к Назе Валерьевне решили заскочить?

Даже при скудном освещении подъезда стало видно, как потемнело лицо владельца клиники.

– Ладно, пошутили и хватит, – взяв себя в руки, сказал Ремезов. – Может, нам все-таки стоит поговорить?

– Отчего же нет, можно и поговорить.

Мужчины вышли на улицу.

– Давайте в мою машину, – предложил Ремезов, указывая на «Хаммер», сверкающий черным глянцем.

– Пожалуй, нейтральная территория будет оптимальной, – не согласился Артем. – Как насчет вон той лавочки?

Они уселись, с напускным спокойствием разглядывая друг друга.

– Чего ты хочешь, Павлов? – после минутной паузы спросил Ремезов. – Зачем постоянно под ногами путаешься? Куда ни глянешь, везде только тебя и видишь. Сидел бы на стульчике в студии, передачи вел бы свои адвокатские!..

– Так я и сижу иногда, Михаил Викторович, – в тон ему ответил Павлов. – А когда надоедает – хожу вот. Кости размять, понимаешь. Кстати, нам с вами не приходилось на брудершафт пить, так что давайте придерживаться вежливого тона.

– Не туда вы ходите, уважаемый господин адвокат, – заявил Ремезов, и глаза его сузились, как у рыси. – Угомонитесь. Не там корень зла ищете, почтеннейший.

– Правда? А что же вы так разволновались?

Некоторое время Ремезов испепелял яростным взглядом Артема, сохранявшего полнейшую невозмутимость, потом вдруг вежливо произнес:

– Хорошо. Каждый делает свой бизнес. Я лечу людей, вы защищаете преступников, а между делом ищете заблудившихся горемык, грешные души которых давно плутают в потемках…

– Ваш юмор неуместен, – прервал его Павлов. – Можно короче?

– Мне тоже очень жаль маму того мальчишки, которого вы разыскиваете. – Ремезов прижал ладони к груди, изображая скорбь. – Поэтому я предлагаю альтернативный вариант. Можно назвать его сделкой. О ней будем знать только вы и я. Это, конечно, расстроит мать парня, но избавит ее от переживаний и сохранит ей нервы.

– Очень интересно, – заметил Артем. – Это как, позвольте узнать?

– Все просто. Мальчишка встретил на вокзале знакомого. Они поехали на природу, нашли глухую деревушку, забрели в какой-то старый дом, выпили. Потом ребятишки решили попариться в бане и сгорели по хмельному делу. Позже сотрудники полиции нашли обрывки одежды, в которых был этот пропавший парнишка, и обгорелый паспорт. С похоронами поможем. Адвокат Павлов подтверждает, что это именно тот самый парень, а также утешает мать, мол, такова жизнь. Время лечит, как говорится. Вот и все дела.

Артем медленно повернул голову в сторону собеседника.

«Интересно, у него все в порядке с психикой? – проскользнула у него мысль. – Каким же нужно быть безумцем, чтобы всерьез рассчитывать на то, что подобная бредовая, откровенно преступная авантюра может воплотиться в жизнь?»

– У меня возник один вопрос, – сказал он. – А где вы, собственно, собираетесь найти тело, которое мать Симонова должна будет принять за погибшего сына? Да еще и труп его случайного знакомого!.. Вроде магазины таким товаром у нас еще не торгуют.

– Это не ваша забота, – сухо отозвался Ремезов. – В мире нет ничего невозможного. Ну?.. – Он выжидательно уставился на Павлова. – Да, забыл сказать самое главное. Юрист Павлов получает значительную денежную сумму. Это добровольное пожертвование он, разумеется, направит на развитие отечественной адвокатуры.

– Ого! – Артем присвистнул и полюбопытствовал: – И сколько же вы готовы внести на столь благие цели?

Ремезов с готовностью полез за блокнотом и начал что-то старательно выводить в нем ручкой, не замечая снисходительный, даже жалостливый взгляд Павлова.

– Перестаньте! – с отвращением сказал адвокат, когда Ремезов поднес к его лицу блокнот, на листе которого было мелко выведено: «$300 000».

– Вам мало? – Михаил нахмурился, не дал Павлову ответить и продолжил: – Вообще, у меня возникла интересная мысль. Идите к нам в клинику. Юристом. Работа непыльная, зарплата хорошая. Полдня у нас, потом свободны. Можете продолжать вести свои передачки.

– Благодарю покорно, – холодно ответил Артем. – Как бы вам не начали передачки носить. Сами знаете куда.

В глазах Ремезова вспыхнула злоба.

– Ты… вы мне угрожаете?

– Нет, просто напоминаю. Третий срок наверняка окажется для вас последним. Если вы после вольготной жизни сможете выдержать режим в местах не столь отдаленных, то покровительство господина Коробова обязательно потеряете. Для вас все равно наступят трудные времена. Уж очень многие хотят выяснить с вами отношения, которые были основательно подпорчены в конце лихих девяностых.

Лицо Ремезова покрыла мертвенная бледность.

– Как ты узнал? – прошипел он.

Его руки непроизвольно потянулись к Павлову, но тот с легкостью оттолкнул их и заявил:

– Ваш корабль давно дал течь, Михаил Викторович. Странно, вроде именно такие люди, как вы, должны замечать это первыми и пускаться в бега. – Адвокат встал с лавки.

– Значит, так, да? – Ремезов явно взбесился. – А вот за крысу, поганец, тебе ответить придется.