— «Манхэттен»?

— Угу.

Блисс принесли коктейль, и они втроем чокнулись стаканами.

— Хмм… а вкусные здесь орешки, — пробормоталаБлисс, кидая в рот горстку миндаля.

Оливер и Шайлер засмеялись.

— Что такого забавного?

— Да так. Я потом расскажу, это не важно, —ответила Шайлер.

Блисс приподняла брови. Эти двое всегда такие. Какие-томеждусобойные шуточки, общие воспоминания, непонятные для остальных.Удивительно, что Дилан смог к ним присоединиться.

— Ну, так что произошло? — спросила Шайлер. —Зачем ты нас сюда позвала?

— Он здесь.

— Кто? — не понял Оливер.

— Как кто? Дилан, — отозвалась Блисс.

Она рассказала им то, что узнала от отца: Дилан освобожден,но вовсе не разгуливает на свободе, как утверждал Чарльз Форс, вместо этого онпомещен под домашний арест в номере отеля «Карлайл». Судья позволил ЧарльзуФорсу взять его на поруки, при условии, что Дилан будет находиться подприсмотром. Отец Блисс сказал, что это все сплошная ошибка и что скорообвинения будут сняты. Однако по-прежнему было непонятно, почему Дилан до сихпор под арестом, и в особенности при чем здесь Чарльз Форс.

— И я послушала, как мой отец разговаривал с Чарльзомнасчет того, что им надо «позаботиться о себе» и «не позволить ситуации выйтииз-под контроля».

— Интересно, что они имели в виду? — хмыкнулаШайлер, беря из мисочки еще один орех.

Блисс сделала большой глоток коктейля.

— И все же, насколько я понимаю, мы должны поступитьименно так, как предлагал Оливер. Помочь Дилану сбежать. Мы не можем все такоставить. Используем контроль разума, чтобы пройти через охрану, Шайлерговорила мне, что делала это раньше, потом утащим его оттуда, а Олли будетстоять на стреме. Дилана держат в номере тысяча один.

— Вот прямо так? — спросил Оливер.

— Да, а что? Ты же сам сказал, что мы должны думать какГолубая кровь.

— Прежде всего, как нам попасть наверх? Ведь для этогонадо быть постояльцем отеля, — указал Оливер.

— Вообще-то это самое простое, — отмахнуласьШайлер. — Мы с Корделией часто здесь гостим. Я знаю тут всех лифтеров.

— Ну, тогда начинаем представление, — кивнулОливер и поднял руку, чтобы им принесли счет.

Они вошли в главный вестибюль и направились к охраняемомулифту.

— Привет, Марти, — поздоровалась Шайлер иулыбнулась лифтеру, одетому в шикарную красную куртку с медными пуговицами.

— Здрасьте, мисс Шайлер, давно вас тут не было, —ответил тот, прикасаясь к форменной кепке.

— Ну да, давненько, — спокойно согласилась Шайлер,подталкивая друзей к отделанному зеркалами лифту.

— Двенадцатый этаж? — добродушно спросил Марти.

— Нет, нас в этот раз почему-то поселили на десятом. Увас, должно быть, все забито.

— Октябрь, — объяснил лифтер. — Полнотуристов. Какое-то шоу в «Метрополитене» или что-то вроде того.

Он нажал кнопку с цифрой «10» и сделал шаг назад,улыбнувшись Шайлер и ее приятелям.

— Спасибо, Марти, и пока! — сказала Шайлер, когдадвери лифта открылись.

Они прошли по коридору к нужному номеру, но когда добралисьдо комнаты 1001, то обнаружили, что перед дверью нет охраны.

— Странно, — промолвила Блисс. — Я слышала,как отец говорил, что его стерегут и при нем постоянно ошиваются копы.

Шайлер собиралась уже разнести замок, когда заметила ещеодну странность. Дверь была приоткрыта. Она распахнула ее настежь. Оглянувшисьчерез плечо, Шайлер увидела изумление в глазах Блисс и Оливера. Ониприготовились к сражению, а на их пути не встретилось ни единого препятствия.

Шайлер вошла в комнату, за ней — Блисс.

— Дилан! — позвала Блисс.

Они стояли в роскошной, устланной коврами комнате. Здесь всееще работал телевизор. Вот поднос с остатками ужина на тарелке, серебрянаякрышка небрежно сдвинута в сторону. Незаправленная постель, полотенца на полу.

— Ты уверена, что он назвал этот номер? — спросилаШайлер.

— Совершенно уверена, — кивнула Блисс.

— Как вы думаете, что произошло? — поинтересовалсяОливер, оглядываясь по сторонам.

Найдя пульт дистанционного управления, он выключилтелевизор.

— Дилан исчез, — прямо ответила Блисс.

Она помнила, что сказал ей Чарльз Форс. О Диланепозаботились, что бы это ни означало. Девушка почувствовала дрожь, пробежавшуюпо спине. Что, если они пришли слишком поздно, чтобы спасти его?

— Он сбежал, — предположил Оливер.

— Или кто-нибудь его выпустил, — добавила Шайлер.

Блисс молчала, с непонятным выражением на лице уставившисьна недоеденный ужин. Шайлер сочувственно положила руку ей на плечо.

— Я уверена, что с ним все в порядке, где бы он ни был.Дилан — крепкий орешек, — напомнила она подруге. — А теперь давайтеуберемся отсюда, пока кто-нибудь не решил, что это мы его выпустили.

Оно напало без предупреждения. Шайлер проклинала своюгордость. Она сама была во всем виновата. Оливер предлагал посадить ее в такси,но поскольку Шайлер и так задолжала ему немало денег, то отказалась. Проводникон или нет, она не хотела пользоваться его щедростью. Оливер и Блисс жили внескольких кварталах от «Карлайла», и Шайлер сказала им, что без проблем доедетна городском автобусе. Она сошла с маршрута М-72 на перекрестке Семьдесятвторой улицы и Бродвея и решила остальной путь пройти пешком. До дома былобольше двадцати кварталов, но Шайлер хотелось прогуляться.

На углу Девяносто пятой улицы девушка свернула с яркоосвещенного проспекта на темную улицу, намереваясь пройти по Риверсайд-драйв, итут почувствовала «это».

В долю секунды оно схватило Шайлер. Она почувствовала, какострые клыки прокалывают кожу и как что-то начинает медленно вытягивать из неекровь, а вместе с ней и жизнь. Голова закружилась, дыхание перехватило. Этосмерть.

Ей только пятнадцать лет, она еще почти и не жила — и вот ейпредстоит умереть. Шайлер попыталась вырваться из стальной хватки. Нет, всегораздо хуже, ведь бабушка говорила, что бывает после этого… она, Шайлер, будетжить. Будет жить в памяти этой мерзкой твари, пойманная в ловушку в безумномсознании, навеки.

Бьюти. Где Бьюти? Нет, на этот раз гончая не успеет спастиее.

Боль была острой, Шайлер почти лишилась сознания от потерикрови. Но прежде чем окончательно сдалась, она услышала крик.