— Даже когда Кроатан убивает детей?

— По словам Чарльза, это не доказано.

— Но Джек сказал, что из Эгги была выпита вся кровь,как и из двоих других, которых нашли раньше. Должно быть, их поглотилаСеребряная кровь!

Вид у Корделии был мрачный.

— Да, я тоже это предположила. Но никто неприслушивается к словам старухи, потерявшей почти все, что у нее было. Я никогдане верила в то, что Серебряная кровь исчезла окончательно. Я всегда считала,что они просто затаились, наблюдают и ждут, пока настанет время для ихвозвращения.

— Видимо, оно настало. Это единственноеобъяснение! — подхватила Шайлер. — Но полиция арестовала моего другаДилана. Он не мог этого сделать! Дилан — человек. Они забрали его вчера.

Корделия встревожилась.

— Я слышала, что официальная причина смерти —передозировка наркотиков. По крайней мере, мне казалось, что именно так решилКомитет.

— Вот и нам так сказали, а теперь говорят, будто Эггизадушили.

— В каком-то смысле это правда, — пробормоталаКорделия.

— Ты должна нам помочь. Как нам узнать, кто относится кСеребряной крови? Почему они здесь? Где они? Как нам их найти?

— Что-то разбудило их. Кто-то их укрывает. Любой, когомы знаем, может оказаться одним из них. Серебряная кровь маскируется подГолубую, они могут быть среди нас. Для того чтобы превратить Голубую кровь вСеребряную, нужно много времени. Я полагаю, что какой-то сильный вампир Серебрянойкрови вернулся и начинает набирать себе новых последователей.

— Так что нам делать? — спросила Шайлер, когдамашина вырулила на их улицу.

— Ты теперь знаешь о Серебряной крови и, по крайнеймере, понимаешь, что происходит. Ты можешь приготовиться.

— Как?

— Есть один момент. Это обнаружила твоя мать.Серебряная кровь по-прежнему связана законами небес и священной речью.

Остальное она прошептала на ухо Шайлер.

Лимузин остановился перед домом, и Корделия вышла натротуар.

— Больше по этому поводу я ничего не скажу. Я уженарушила кодекс, рассказав тебе эту историю. Что же касается той проблемы, окоторой ты упомянула, то прости, но тебе придется поговорить с Чарльзом Форсом.Он единственный, кто сейчас может помочь твоему другу.

Собрания Комитета возобновились с понедельника. Они былиотменены на несколько недель, и молодым участникам никаких объяснений непредоставили. Во время собрания началось серьезное обсуждение предстоящего балаЧетырех сотен. Никто и словом не упомянул о смерти Эгги или аресте Дилана.Вместо этого все радостно болтали о рождественском празднике. Бал Четырех сотенбыл самым долгожданным событием года, самым роскошным, самым великолепным исамым эксклюзивным, туда приглашались только особы Голубой крови.

Шайлер пришла на собрание только затем, чтобы попробоватьвсе-таки поговорить осмысленно с Джеком, который продолжал ее сторониться.Младшие участники собраний были поделены на подкомитеты, и Шайлерприсоединилась к группе приглашений только потому, что там, похоже, ее ждаломеньше всего работы. Как она и думала, единственной задачей было составлениесписка гостей, который потом утверждался Старшим комитетом, после чегоучастникам группы предстояло вложить в конверты заранее подготовленные инапечатанные приглашения, надписать адреса и отправить почтой.

— Я беспокоюсь о Дилане, — сказала Блисс послеокончания собрания. — Где он? Полиция по-прежнему ничего не говорит. Апапа твердит мне, чтобы я не лезла в это дело.

— Знаешь, я тоже беспокоюсь, — кивнула Шайлер ипокосилась на Джека, который в этот момент беседовал с миссис Дюпон и Мими.

— Тут глухо, Шайлер. Я знаю близнецов Форс. Они всегдаи во всем вместе.

— Я должна попытаться, — с тоской произнеслаШайлер.

Она все еще не могла поверить, что парень, недавно такстрастно целовавший ее, теперь не обращает на нее никакого внимания и ведетсебя так, словно между ними ничего не было. У нее в голове не совмещался тотДжек, который говорил ей о своих снах и заблокированных воспоминаниях, с тем,который сейчас весело обсуждал, какой оркестр или джаз-группу пригласить нагрядущий бал.

— Ну, смотри, — вздохнула Блисс. — Не говори,что я тебя не предупреждала.

Шайлер кивнула. Блисс отошла в сторону, а Шайлер направиласьк Джеку Форсу. По счастью, Мими уже вышла из комнаты.

— Джек, ты должен выслушать меня, — сказалаШайлер, отводя его в сторону. — Пожалуйста.

— Зачем?

— Я знаю, что скрывает Комитет. Я знаю, что такоеКроатан.

Он замер, потрясенно глядя на нее.

— Откуда?

Он избегал встречаться с Шайлер взглядом, однако все жесмотрел на нее, щеки девушки пылали от гнева, и сейчас она выглядела ещекрасивее, чем запомнилось ему.

— Мне сказала бабушка.

Шайлер пересказала ему все, что узнала от Корделии: оСеребряной крови и об убийствах в Роаноке и Плимуте.

Джек нахмурился.

— Она не должна была этого делать. Это закрытаяинформация, только для избранных.

— Ты знаешь об этом?

— Я кое-что разузнал самостоятельно, а остальное мнерассказал отец. Но это ни к чему не ведет.

— Что ты имеешь в виду? Это же первая улика!

Он покачал головой.

— Шайлер, извини, что ввел тебя в заблуждение. Но вотношении смерти Эгги ведется следствие. Ты должна поверить, Комитет знает, чтоделает. Твоя бабушка рассказала тебе старую легенду. Не существует никакойСеребряной крови. Нет даже никаких доказательств того, что нечто подобноевообще существовало.

— Я тебе не верю. Мы должны убедить Комитетпредупредить всех. Если ты не со мной, то я сделаю это сама.

— И что, я никак не смогу остановить тебя? —спросил Джек.

Шайлер решительно вздернула подбородок.

— Нет.

Она с недоверием смотрела на него. Всего лишь нескольконедель назад она была влюблена в него, восхищалась его отвагой ицелеустремленностью. Где сейчас тот парень, который отказывался принять ложь,скармливаемую им Комитетом? Куда он подевался? Когда они танцевали наНеформальном балу, Шайлер казалось, что она счастлива, как никогда прежде. НоДжек оказался не тем, кем она его считала.

После собрания Шайлер рассказала Блисс и Оливеру все, чтоповедала ей бабушка о Серебряной крови и о том, почему Чарльз Форс —единственный человек, который может помочь им в ситуации с Диланом. Они решили,что на следующий день Блисс и Шайлер удерут с третьего урока, чтобы встретитьсяс Форсом. Оливер должен был придумать для учителя рисования какие-нибудьоправдания касательно отсутствия девушек.