Он уже знает один секрет, который может сломать жизнь всей нашей семье. Назара посадят. Настя будет горевать. А Роза… Роза будет растеряна. Привычный ей образ жизни будет нарушен. Я, конечно, не позволю, чтобы с Цветочком и Настей что-то случилось, но неизвестно, чем всё это обернётся и для меня.

— Виктор, не нужно допускать того, чтобы твой отец полез в эти дела. Ты же знаешь своего отца и знаешь Дана. Начнётся война ни за что, — тянет Майя, нахмурено и напряжённо глядя на меня. — Ты ведь понимаешь, да? Твой отец будет думать, что защищает тебя, а Дан будет защищать себя. И выйдет… Кто-то из них точно пострадает. И это точно будет не Богдан.

— Понимаю, — вздыхаю. — Я попробую этого не допустить. Но как? Если Дан меня держит.

— Не знаю, Тор, — тянет она, но по выражению её лица я понимаю, что она знает. — Попробуй для себя решить, что для тебя важнее: семья и обещания или ты сам. Эгоистичный выбор, но когда ты его сделаешь, тебе станет намного легче.

— Я уже выбрал, — объявляю, не понимая, к чему она ведёт.

— И что ты выбрал? — хмыкнув, интересуется.

— Я сяду в кресло генерального владельца компании отца, — коротко описываю свой план. — Параллельно буду искать способ закончить дела с Даном.

— Н-да, — тянет и встаёт со своего места, чтобы отойти и ответить на звонок. — А говоришь, что решил, — ухмыляется и дотрагивается до моего плеча. — Скажи мне, сколько раз ты уже пытался что-то найти на Дана? Сколько возможностей уйти у тебя было? И сколькими ты воспользовался? Признайся уже себе, Тор. Ты не хочешь уходить из боёв. А твои метания и попытки «избавиться» от Дана — всего лишь видимость игры, чтобы не чувствовать вины за то, что ничего не делаешь ради того, что тебе придумали родители, — заканчивает и уходит, поднимая звонящую трубку.

Долгие секунды смотрю ей вслед. Майя явно чушь несёт. Я ведь пытаюсь уйти. Я делаю ради этого всё, что можно и нельзя. Да, у меня были возможности и была необходимая информация, но воспользоваться ею я не могу. Да и не время тогда было.

Всё, что она сказала — лишь поверхностное суждение. Не более.

— Вы тоже так думаете? — обращаюсь к друзьям, и Арс отводит взгляд. А Эльдар многозначительно поджимает губы.

— Я считаю, что Майя всё же права, — высказывается Фарид. — Ты нас прости, Тор. Но мы все видим, что с тобой происходит, когда ты говоришь о боях, а когда о бизнесе. Бизнес тебя душит, а бои… дарят чувство безопасности, силу и уверенность. Такое бывает. И мне жаль, что ты оказался в этой ловушке, из которой не можешь выбраться.

— Тор, я признаться должен, — заговаривает Арсений. — Я не шёл против Дана не потому, что не пойду никогда против брата, а потому что… Потому что я твой друг и не хочу тебе сделать плохо. Да и Дан хороший мужик, блин! Он тебе помочь хочет. Он бы тебя с радостью отпустил, если бы ты сам был уверен, что хочешь закончить с боями.

— Он меня шантажирует! Заставляет сражаться, иначе расскажет секрет моей семьи всем вокруг, — открываю друзьям все карты.

— Он не со зла. Наоборот, желает тебе добра, — защищает брата Арс. — Я знаю Богдана. И он не навредил бы тебе.

— Хорошо, блин, желает, — залпом выпиваю принесённый виски. — Вы, оказывается, всё это время меня обманывали? Были друзьями, которыми не являетесь? Действовали якобы ради моего блага? Создавали видимость поддержки и помощи?

— Мы твои друзья, Тор! Были и всегда будем! — восклицает Арсений, и ребята его поддерживают кивками.

— Если бы, — кидаю и встаю со своего места, чувствуя себя обманутым, преданным и слабым. Роза не понимает. Отец давит. Друзья играют в мнимое благородство.

Да, чёрт возьми, что за хрень творится в моей жизни?! Остался хоть один человек на этом свете, который за меня? Который скажет, что я справлюсь. Что у меня всё выйдет.

Скажет, что осталось совсем немного потерпеть и всё наладится. Где он?

***

Роза

— Ом-м-м, — тяну, сидя в турецкой позе и с закрытыми глазами. — Ом-м-м, — повторяю. — Фигня, — заключаю, открыв глаза. — Монахи точно врали. Не помогает это успокоиться и время скоротать, — распрямляю ноги и ложусь на подушку Виктора.

После того как он ушёл во время ссоры с папой из-за боёв, мама с отцом ещё продолжили ссориться между собой. Мама говорит, что не стоит мешать Виктору находить себя. Что если ему необходимо участвовать в боях — пусть участвует. А папа кричал, что это несерьёзно.

Я была согласна с мамой, но меня никто не спрашивал. Они даже не заметили меня. Не заметили и моих слёз по этому поводу.

Я за свободу выбора и будущего, но в то же время я переживаю за Вика. Это ведь бои, драки, кровь. Я просто боюсь, что ему больно. Что однажды он испытает её до такой степени, что организм не выдержит и решит, что лучше ему умереть. И мне жуть как страшно!

Да! Я паникёрша, когда дело касается смерти или её возможности.

Так и не услышав окончания ссоры родителей, я вернулась в комнату Виктора, чтобы точно услышать, когда он вернётся и объясниться с ним. Сказать, что мои слова были не претензией или тому подобному. Я просто была на эмоциях, и мне стало за него страшно. Страшно, что однажды я могу потерять его навсегда. Особенно сейчас, когда только обрела его и решила связать свою жизнь с ним. А он…

От нечего делать беру в руки ноутбук Виктора, чтобы включить себе какой-нибудь сериал или фильм. Вик в клубе точно долго ещё пробудет. Поэтому надо себя чем-то занять, иначе попросту усну.

Открываю браузер и уже готовлюсь набрать заветное название сайта с фильмами, как вдруг натыкаюсь в одной из вкладок на статью семилетней давности.

Оглядываюсь по сторонам на всякий случай и принимаюсь читать об убийстве троих мужчин. Их вначале пытали, а потом заживо закопали.

Страшно!

Хмурюсь. Не понимаю, зачем Виктор читал об этом. Это же ведь ужасы и противно. Тем более это произошло давно. Зачем ему об этом читать именно сейчас.

И на этом можно было бы отстать, но я решаю воспользоваться тем, что Виктора нет, и найти что-то компрометирующее в его ноутбуке. Он год назад сделал папку с моими самыми ужасными и позорными фотографиями. Я сделаю такую же. У него в ноутбуке должно быть что-то ужасное.

Только вот почти сразу же на рабочем