в детдоме научат. Вот сколько раз тебя просить, не говорить при мне про спортивную школу… Уж лучше бы я училась. Училась не у жизни. Нельзя объять необъятное, Марин. Или обнимай — бери парня себе. Ну реально, я же тоже в притинейджеровском возрасте взяла Дерика. Вот ни минуты не жалею об этом. Ну что этому Диме надо? В школу пойдет, потом в спортивную секцию, а затем ты уже с работы вернешься. Ну что, у тебя денег накормить его не хватит? А университет не обязательно самый крутой выбирать, пусть в обычный идет. Ну всяко же лучше детдома, говоря твоими словами.

— Ты меня подбиваешь, что ли?

— Да боже упаси! — расхохоталась Романна. — Ни в коем случае, но если ты задумалась, то это знак. Если бы искры не было, то и мысли бы не возникло пристроить парня.

— Там еще сестра есть, — выдала я глухо в край подушки. — Не забывай.

— Ой, ну с девочкой еще проще… Тебе ли не знать! Пусть танцует. Марин, ну не воспитаем, что ли, двоих? Уже четверых воспитали. Ну…

— Нет, я не могу… И вообще мне с Сунилом надо обсуждать подобные вещи…

— Еще чего!

Я аж вздрогнула — так громко прозвучал Романнин голос.

— Нашла с кем советоваться! Ты сдурела, что ли? Да если бы я выбирала между двумя детьми и одним мужиком, то мужика точно б не выбрала. Вот реально, ну нахрена тебе Сунил обратно? Ну что он тебе может дать? Все, проехали… А дети — новая жизнь. Ну что, ты в горы с ним ходить пятнадцать лет будешь? А так к шестидесяти двух детей вырастишь. Говорю ж тебе — трат-то сбережений никаких, раз ты снова на работе. Страховка будет, отдашь их в государственную школу обоих… Это ж вообще ни о чем… Ты практически бесплатно детей из дерьма вытаскиваешь.

— Не в деньгах дело… Да и не могу я их взять…

— Как это не можешь? Тебе твой бывший муженек прекрасную схему обрисовал, — рассмеялась Романна так громко, что я аж села в кровати. — Дело за тобой…

— Чего? — действительно не поняла я.

— Он усыновляет детей. То есть вы, как граждане России. Ты вывозишь их ну в тот же Израиль. Там он в консульстве РФ пишет на тебя доверенность, ты делаешь детям визы, а в Штатах уже без разницы, кто у них отец официально. Когда там время для гринки подойдет, твой может уже коньки двинет. Ну или отказ напишет. Ему же они нахрен не нужны.

— Романна, Андрей никогда на такое не согласится.

— А ты намекни ему про божий суд, намекни… — смеялась Романна в голос.

— Если бы он был хорошим человеком, а он говно. Это глупость. Все глупость. И Сунил. Ну, я не могу делать такое через его голову…

— Боже, ты, коза, задрала со своим Сунилом. Не нужен он тебе! Тебе скучно? Одиноко? Заведи детей. Ну не нужен тебе мужик. Мужик — это обуза, бессмысленная. В детях хоть толк есть.

— Знаешь, если он сделает мне немецкое гражданство…

— Ты замуж за него собралась опять? Рехнулась?

— Нет, но если… Если он захочет детей…

— Да не захочет он никаких детей, Марина. Не будь дурой! Иди к своему Андрею. Он доплатит еще опеке, чтобы быстрее тебе детей отдали и ты с ними свалила от него подальше…

— А если он не согласится врать?

— А вы разве врете? Да он врет всю жизнь, что женат. Нашла поборника честности, ну чесное слово…

— Романна, я не знаю…

— Я тоже не знаю. Это я так тебе сказала… Забудь… Просто если душа болит… Ну, детей и у нас море. Ты сейчас отличная кандидатура для фостер-пэрент. Я тебе одно скажу — не нужен тебе Сунил. Когда он уезжал, он о тебе не думал. Он и сейчас не думает… О тебе. Это ему одному жить оказалось некомфортно. А тебе, может, очень даже хорошо. Поживи годик одна без детей и поймешь, что к чему.

— Он на Кристмас приезжает.

— Ну вот и хорошо. Приехал-уехал, не беги впереди паровоза. Не надо. Ты только чистенько от него избавилась. Или хотя бы больше не регистрируйся с ним. Это вообще нафиг не надо… Марин, ты когда-нибудь поймешь, что мужики не главное в жизни. Они приходят и уходят, нельзя под них подстраиваться. Ты меня поняла?

Я кивнула, то есть промолчала.

— Марина, я не слышу.

— Я все поняла. Я ничего никому не обещала. Я реально не знаю, что почувствую, когда увижу Сунила.

— Жалость, как с Андреем, — отчеканила Романна. — Другого чувства, как мне кажется, ты испытывать не умеешь.

Глава 20. Все с ума посходили

Спорить с Романной я не стала. У нее есть только правильное мнение и ошибочное. Да и вообще пустая трата времени убеждать другого в том, в чем сам до конца еще не уверен. Даже продумай я над своей проблемой до конца ночи, ни к какому решению все равно бы не пришла, поэтому решила просто выспаться. Не получилось: меня разбудил звонок. Я уже испугалась, что это Андрей решил потащить меня на завтрак — с него станется. Нет, Романна… Не договорила. И даже не поинтересовалась, разбудила меня или нет.

— Я долго думала…

Ну да, ты долго думала, но я почему-то долго не спала. Зевнула, потянулась… Снова зевнула и решила, что ослышалась:

— И решила, что ты должна привезти мне Машеньку.

Я даже не поняла сначала, о какой Машеньке идет речь. Ну не о сказке ж с тремя медведями. А когда поняла, то в зеркале увела бы у себя аж три глаза, потому что двум мало было открыться от ужаса услышанного.

— Ты больная… — пришел мой черед обвинить подругу в сумасшествии.

— Вот абсолютно нет, и понимаю все сопутствующие риски. Я пообщалась с врачами, и они сказали, что в этом возрасте есть большой шанс полного восстановления при необходимом уходе.

— Диагноз по аватарке тебе поставили, да? У тебя ж даже фотографии ребенка нет.

— Нет так нет, — голос Романны звучал зло. — Тогда она тут будет с надлежащим уходом. Там она просто умрет, тебе же так прямо и сказали…

— Нет, мне так не сказали! — я даже закричала. — Я не говорила с врачом, я говорила с ненормальной теткой. И сейчас говорю с такой же сумасшедшей.

— Я абсолютно нормальная, — говорила Романна каким-то совсем неживым голосом. И тут же чуть ли не криком продолжила: — Да, я чокнутая тетка, которая лечит