Проклятый ублюдок. Он не только устроил ей головную боль и привязал к дереву как какое-то животное, так она еще и потеряла в беспамятстве полдня.

Такими темпами она никогда не поможет Ягру. Красивый пес подошел и остановился прямо перед ней. Выглядел он ужасно плохо со спутанными прядями волос, свисающими вокруг худого лица, черные брюки заляпаны грязью. Рубашки на нем не было вообще.

Она сердито глянула на него и почувствовала нелепое удовлетворение, когда тот опасливо попятился.

— Что ты со мной сделал? — хрипло спросила она.

Приложив все усилия, пес попытался изобразить свое былое высокомерие.

— Всего лишь маленькая заколдованная бомбочка, которую я позаимствовал у любимой ведьмы Сэди, прежде чем вырвать ее горло.

Риган заморгала, странно шокированная этим откровенным признанием.

— Ты убил ведьму?

— Амулеты содержат заклинание, скрывающее запах любого, кто носит его. — Дункан поморщился. — К сожалению, они также содержат дополнительное заклинание, так что ведьма может проследить за ними в любой точке земного шара. Отвратительная привычка Сэди контролировать свою стаю.

— Господи, а ты не мог просто сбросить его?

— И объявить мой запах всем оборотням и вампирам, которые собрались в Ганнибале? Ну уж нет. Без ведьмы у меня есть все преимущества амулета без всяких неприятных побочных эффектов.

Губы Риган презрительно скривились.

— Кто говорит, что среди воров нет чести?

— Тебе следует поблагодарить меня, любимая. — Взгляд Дункана демонстративно уперся в карман, куда Риган положила амулет, отнятый у Каллигана. Очевидно, он обыскал ее прежде чем связать. — Кроме того, я забыл обо всяких притязаниях на честь, когда тридцать лет назад связал свой жребий с Кейном. Мне надо было думать лучше, но он и правда умеет убеждать. Кейн поцеловал камень лести, как сказала бы моя мама, и убедил меня, что его безумные идеи действительно возможны.

— Кейн. — Риган сощурилась от ярости, тщетно пытаясь освободиться от обжигающих цепей. — Ты был заодно с псом, который украл нас. Ты ублюдок. Как он смог добраться до чистокровных детей?

Лицо Дункана исказилось от шока.

— Как ты… — Он умолк и запустил руки в спутанные волосы. — Не важно. Кейн никогда не хотел признаваться, как ему удалось заполучить тебя и твоих сестер. Мне известно лишь, что он объявился в охотничьих угодьях Иллинойса с вами четырьмя и заявил, будто получил пророчество, что кровь оборотней сделает нас полноценными.

— Пророчество от кого? — спросила Риган.

Дункан пожал плечами.

— Это один из тех вопросов, которые ни у кого не хватило духу задать. Или, может быть, мы просто не хотели спрашивать. Кейн обещал силу, бессмертие. Возможность выбраться со дна навозной кучи на самый верх. — Пес фыркнул от презрения к самому себе. — Чтоб мне провалиться, я должен был догадаться, что Кейн мешок дерьма, еще когда он притащил нас в Чикаго, а нас там едва не арестовали.

— Если он такой мешок дерьма, зачем ты похитил меня? — огрызнулась Риган.

Его лицо перекосилось от раздражения.

— Я не собирался похищать тебя. Я вернулся в хижину, чтобы захватить Сэди. Но конечно, этой стервы никогда нет рядом, когда она действительно нужна мне.

Захватить Сэди?

— Я думала, вы двое заодно.

— Она такая же помешанная, как Кейн, а я не собираюсь отдуваться ни за кого из них.

Риган покачала головой.

— Так если тебе была нужна Сэди, зачем похищать меня?

Пес остановился и сделал глубокий вдох, прежде чем медленно повернуться и пронзить ее тяжелым взглядом.

— Я хочу заключить сделку с Сальвадоре.

— Ты… ты хочешь договориться с Сальваторе? Зачем?

Наигранная самонадеянность сменилась смирением, впервые показав истинную суть пса.

— Потому что я устал от этой самоубийственной миссии. Не говоря уже о том, что устал быть для Сэди мальчиком для битья,— хрипло признался Дункан. — Я готов продать все, что знаю о Кейне и его интригах, если получу у оборотней защиту.

Риган вдруг перестала сомневаться в его искренности, но засомневалась в рассудке.

— Ты когда-нибудь встречался с Сальваторе? — спросила она. — Он не из тех, кто прощает и забывает. Я сомневаюсь, что горстка сплетен о Кейне изменит это.

Глаза Дункана распахнулись от ярости.

— Прекрасно, если ему наплевать на Кейна, то как насчет твоей сестры?

Против воли сердце Риган замерло, легко открыв чувствительным ушам пса, как много значит для нее информация о ее сестре. Проклятие, так она и знала, что все эти дурацкие эмоции испортят ей жизнь.

Риган стиснула зубы.

—Ты знаешь, где Кейн держит ее?

Дункан помолчал, как будто раздумывая, потом с очевидной неохотой признал правду.

— Он много перевозит ее, но я знаю, где спрятано большинство его лабораторий. Для вас станет лишь делом времени загнать его в угол.

Риган нахмурилась. Такая информация была лишь недостоверной болтовней. И все же она не могла просто отбросить даже отдаленную возможность спасти свою сестру.

Риган больше, чем кто-либо другой, понимала, что чудеса иногда случаются.

Это не означало, однако, что надменный король оборотней захочет договориться с псом-предателем.

— Почему Сальваторе должен доверять тебе? — спросила Риган. — Ты уже доказал, что способен предать.

— Вот почему я хотел захватить Сэди, — прорычал Дункан в отчаянии. — Я собирался сделать жест доброй воли, но вместо нее в хижину пришла ты. Теперь у меня нет выбора: остается только надеяться, что, не отдав тебя Кейну, хотя и могу это сделать, я докажу, что мои намерения чисты.

Риган фыркнула. Если намерения Дункана чисты, то она королева Англии.

Дункан пожал плечами.

— Хорошо, мои намерения абсолютно эгоистичны, но если ты хочешь вернуть твою сестру, я твоя лучшая надежда.

Риган стиснула зубы. Ужасно не хочется опускаться до откровенного шантажа, но сейчас она готова сделать все, что угодно, даже продать свою душу, лишь бы вернуть себе свободу и добраться до Ягра.

Кроме того, если существует хотя бы зыбкий шанс спасти сестру, она, несомненно, использует его.

— Прекрасно, отпусти меня, и я свяжусь с Сальваторе…

— Нет, — грубо оборвал он, лицо его было непреклонно.

Риган попыталась вырваться из цепей, игнорируя обжигающую боль, пронзающую все ее тело. Много лет она выдерживала и худшее.

— У меня нет времени на эту ерунду, — прошипела она. — Отпусти меня, или Богом клянусь, Сальваторе будет самой меньшей из твоих забот.