Вообще-то идея с дачей Гурову понравилась, и сопротивлялся он исключительно потому, что его мнения никто не спросил, все решили за него. И то, что отдых ему требуется, он тоже понимал, потому что это дело даже не вымотало его, а выжало досуха. Побурчав насчет того, что друзья у него тираны и деспоты, он милостиво согласился отдохнуть.

Сборы были недолгими, джип Марии он оставил во дворе на обычном месте, минералку загрузили в багажник машины Стаса, сумки бросили на заднее сиденье, и вскоре друзья уже ехали на дачу. Крячко помог Гурову там устроиться, одновременно потихоньку выключив звук на его сотовом, чтобы Мария не успела позвонить, пока он в город не вернется и не поговорит с ней, проинструктировал Трофимыча и поехал обратно.

А в Москве к этому времени Мария уже вернулась домой. Обойдя его, она тут же поняла, что там была другая женщина, и бросилась звонить мужу, но он не отвечал. Тогда она позвонила сначала Петру, потом Стасу, и оба чуть ли не слово в слово пообещали ей, что приедут и все объяснят. В ожидании их Мария просмотрела вещи мужа и увидела, что некоторых нет. Если бы не следы пребывания женщины в доме, она решила бы, что он в командировке или в больнице, а так, что ей оставалось думать? Ушел к другой!

Ничего ей не сказав! Не предупредив! Не оставив даже записки! И она будет вынуждена узнать все от его друзей! Она представила себе, как они будут злорадствовать, глядя на ее унижение, и только что не взвыла в голос!

Короче, к приезду Орлова и Крячко она только что дверные косяки не грызла от ярости, так что встреча была жаркой.

Ответ она получила адекватный, причем на два голоса, а поскольку у Петра и Стаса определенный словарный запас был куда богаче, она мигом перешла на литературный русский:

– Здесь была женщина. Я хочу знать, кто она, и, поскольку я все еще жена Гурова, имею на это право. А еще я хочу знать, где Лева, и тоже имею на это право.

– Здесь была Тома Шах-и-Мат. Это кличка. Она была у Левы помощницей по хозяйству. Ей за шестьдесят, формы сверхрубенсовские, за плечами четыре ходки за разбой, – ответил ей Крячко.

– Он пустил в наш дом уголовницу? – взвилась Мария и бросилась в спальню к своей шкатулке с украшениями.

– Маша, таких бриллиантов, как у нее, у тебя нет и никогда не будет, – бросил ей вслед Орлов.

Успокоенная Мария вернулась в гостиную, держа шкатулку в руках – все было на месте.

– А теперь слушай нас и запоминай, – начал Орлов. – У Левы было очень трудное и ответственное дело, от которого зависели судьбы очень многих людей, и завершить его нужно было срочно. Лева смог это сделать, но сейчас у него нервное и физическое истощение, и он отдыхает в одиночестве в тихом, спокойном месте. Где – не важно, но женщин там нет, можешь не беспокоиться. Мы настоятельно просим тебя отложить все твои истерики и скандалы до лучших времен. Если он сам тебе позвонит – одно дело, но вот если ты начнешь ему названивать и трепать нервы, потому что у тебя вечно от ревности крышу сносит, то я даю тебе слово офицера, что просто придушу тебя, чтобы ты ему жизнь не портила.

– Маша! Я выражусь короче: Лева доведен до края, ему нужно отдохнуть и расслабиться, а то ты ведь можешь и вдовой остаться, – просто сказал Стас. – Если Леве из-за тебя станет хуже, то не думай, что я позволю Петру одному тебя убить, я тоже хочу получить удовольствие.

И больше, чем слова, ее убедил их тон, спокойный и решительный, и она смирилась.

Орлов и Крячко поехали по домам, но если Петра ждал спокойный вечер в кругу семьи, то Стаса – крупнейший скандал, потому что его жена не мыслила своей жизни без дачи и рвалась туда, и Гуров с его проблемами волновал ее в самую последнюю очередь – ее ждал любимый огород. И удержать ее дома Стас смог только одним – он пригрозил, что спалит дачу дотла.

Гуров, правда, позвонил жене в тот же вечер, поинтересовался, как у нее дела, как она отдохнула, сказал, что живет у Стаса на даче. И голос у него был такой усталый и измученный, что она действительно решила отложить выяснение отношений на потом – с Орловым и Крячко шутки плохи, она это на собственном опыте знала. Гуров еще несколько раз ей звонил, и Мария, хоть и извелась от ревности и беспокойства, ни разу не попыталась напроситься в гости, а он сам не звал. Через несколько дней она нашла в почтовом ящике среди кучи рекламных листовок ключи от машины мужа и очень удивилась. Выйдя на улицу, удивилась еще больше – машина выглядела так, словно была только что из салона. Когда Гуров в очередной раз ей позвонил, она ему об этом сказала, а он, в свою очередь, позвонил Тамаре и спросил, сколько и кому он должен за ремонт, но та кратко послала его к черту.

А не звал Лев жену в гости потому, что он отдыхал. Регулярно пил минералку, покупал у соседей свежие продукты, а остальное – в магазине. Бродил по лесу, неспешно, без всякой цели, наблюдал за белками, сидя на пеньке, слушал птиц, сидел с удочкой на берегу реки, забывая насадить червяка, – его успокаивал сам процесс, часами лежал в саду на старом диване, глядя в небо на проплывавшие облака. Он ничего не понимал в садово-огородном деле, но уж то, что все нужно поливать, знал, чем каждый день и занимался. Мысль о том, что это он виновен в самоубийстве Лазарева, посещала его все реже и реже – гневная отповедь Савельева сделала свое дело. Но вот мысли о несчастном великовозрастном ребенке, оставшемся наедине с убийцами своей матери, не давали ему покоя, и он решил обязательно поинтересоваться его судьбой, а если надо, то и вмешаться.

Гуров провел в деревне весь свой немалый отпуск, а когда подошло время возвращаться в Москву, позвонил Крячко и попросил его забрать. Стас приехал не один, а с женой, которая, окинув Льва испепеляющим взглядом, первым делом бросилась в огород, откуда тут же раздались ее гневные вопли и стенания. Потом она вернулась к ним, с ненавистью бросила мужу только одно слово: «Сжигай!» – и скрылась в доме. Лев недоуменно посмотрел на Крячко, но тот махнул рукой, показывая, что ерунда, мол, сами разберемся. Глядя на друга, Стас радовался его цветущему, свежему виду и думал, а надолго ли? Опять где-то что-то рванет, и бросится Лев в очередной раз кого-то спасать и что-то раскрывать.

Занеся вместе с Гуровым его вещи в квартиру, где их с подозрительно радушным выражением лица встретила Мария, Стас ответил ей веселой широкой улыбкой и дружелюбно поинтересовался:

– Маша! А ты помнишь, о чем мы с тобой в прошлый раз говорили?

Мария мысленно прикусила язык и решила, что ничего, она свое еще возьмет! И тогда кое-кому кое-что отольется! Но так же хорошо она понимала, что мечтать не вредно, а на самом деле у нее против этой троицы нет ни одного шанса.

Поудивлявшись на роскошный вид своей старой машины, Гуров приехал на ней на работу, где его теперь сопровождали уже не недоброжелательные, а опасливые взгляды коллег – история с низвержением Шатрова еще долго будет гулять по коридорам Петровки. С вопросами к нему никто приставать не рискнул, а вот у Крячко многие интересовались, когда это Лев машину поменял. А Стас на это отвечал, что Гурову просто старую в правительственном гараже так качественно отремонтировали.