— Значит, ты меня ждала?

— Не совсем так. И определенно не в коридоре, если ты намекаешь на это. В маленькой приемной за соседней дверью прекрасная акустика. Удобная кушетка возле камина и отчетливо доносящиеся голоса. Кроме того, я привела для компании друга. Он... скажем так, развлекал меня.

— Теперь это называется так?

Филиппа пожала плечами:

— Я скучала. Он оказался поблизости очень кстати, но я прогнала его раньше, чем нашла тебя.

Джек засмеялся:

— Ты самая испорченная, бессовестная женщина, каких я знал.

— И ты обожаешь это! Или, по крайней мере, тебе это нравилось, когда мы были вместе. Почему ты не заехал ко мне, дорогой? — спросила она, капризно выпятив нижнюю губу. — Ты давным-давно в Лондоне, и ни слова.

— Насколько я помню, мы с тобой как-то беседовали. К тому же иногда посещаем одни и те же светские мероприятия.

— Да, те же приемы, те же балы. Я знаю. — Филиппа подошла ближе. — Но это были пустые разговоры. Я имела в виду, что мы не общались наедине.

— Но ведь я теперь женат.

— Я знаю, — вздохнула она. — Твою жену приглашают везде, а учитывая рост и цвет волос, ее трудно не заметить.

Джек нахмурился.

— Я не утверждаю, что она некрасивая, — быстро добавила Филиппа. — В ней, безусловно, есть изюминка. Просто говорю о том, что твоя супруга сразу бросается в глаза. И она, я уверена, очень хороша в постели.

— Достаточно, леди Стоктон, — жестко произнес он.

— Не сердись. Я только пошутила. Где твое чувство юмора?

Джек молчал, опасаясь того, что могло сорваться у него с языка, если он заговорит.

— Я просто испытывала тебя. Хотела узнать, верны ли слухи.

— Какие, например?

— О том, что ты безумно в нее влюблен. — Плечи у Филиппы поникли, бравада исчезла. — Я не хотела этому верить, но теперь вижу, что она завладела твоим сердцем. Удивительно, если, по твоим словам, тебе пришлось жениться на ней из-за денег.

— Я никогда этого не говорил.

— Нет? Припомни, дорогой, ты ведь остался с нею в результате фатального невезения за карточным столом.

Джек внутренне содрогнулся. Неужели он был таким бессердечным? Таким глупым и жестоким? Но ведь он тогда не знал Грейс. Во всяком случае, не так, как изучил ее теперь.

Ладонь Филиппы легла на его рукав.

— Значит, нет шанса, что ты вернешься ко мне? И ни малейшей надежды, что ты устанешь от жены и снова предпочтешь мою постель?

Несмотря на призывную чувственность Филиппы Стоктон, ее неоспоримую женственность и даже исключительный талант во всех любовных делах, она его не волновала.

Нисколько.

Он к ней вовсе не стремился. Он хотел Грейс.

Он любил Грейс.

Боже, как он мог столько времени быть таким слепцом? Конечно, он любит Грейс. Она все, чего он хочет в этой жизни.

— Прости. То, что было между нами в прошлом, закончилось. Моя жизнь и мое сердце принадлежат жене.

Филиппа вздрогнула.

— Я поняла и должна пожелать тебе счастья. — Она натянуто улыбнулась, но вместо того, чтобы отступить, прижалась к нему, скользнув ладонью вверх по его груди. — Один последний поцелуй! Что скажешь? Одно прощальное объятие во имя прошлого?

— Филиппа, я не думаю, что это хорошая мысль.

— Пожалуйста, дорогой, позволь мне хотя бы такую малость.

Она без промедления обняла его за шею и, не дожидаясь его согласия, поцеловала со всем любовным искусством. Джек знал, что должен отстраниться, а если понадобится, силой оторвать ее. Но ему было любопытно узнать, что он почувствует.

К его облегчению и радости, он ощущал себя лишь сторонним наблюдателем.

Нет, Филиппу нельзя сравнить с Грейс. Ее губы не такие мягкие. Их вкус не такой сладкий. Она не та женщина, которую он любит, и никогда ею не станет.

Удовлетворенный результатами короткого эксперимента, он приготовился отстранить Филиппу и сбросить ее руки, обхватившие его за шею.

Глухой стук возле двери заставил Джека повернуть голову, и на миг сердце у него остановилось, когда он встретил ненавидящий взгляд жены.

Грейс замерла, глядя на пару, целующуюся посреди кабинета Петтигру.

Черноволосая женщина — это, несомненно, Филиппа Стоктон. Она уже знала, как выглядит бывшая любовница ее мужа. А вот мужчина... нет, конечно, это не Джек.

Но когда пригляделась пристальнее, то поняла, что это именно он. Ее муж. Отчаянно желая отвести взгляд и почему-то неспособная это сделать, она шагнула назад и ударилась о дверь. Тут Джек повернул голову и поймал ее взгляд.

Потрясение вдруг привело Грейс в чувство, она развернулась и выбежала из комнаты. Джек звал ее, но она знала, что должна поскорее скрыться. Наверное, это было проявлением трусости. Возможно, будь она решительнее, непременно бы осталась и показала этой наглой парочке, на что способна в ярости.

Но это не в ее характере, да и видела девушка более чем достаточно. Она не могла остаться, чтобы слушать их оправдания.

Грейс летела к выходу, не обращая внимания на окружающих, и уже миновала бальную залу, когда ей преградил дорогу какой-то мужчина. На миг она подумала, что это Джек каким-то образом сумел догнать ее, но тут же узнала Кейда.

— Постой. Ты куда так спешишь?

Прежде чем она смогла ответить, рядом с ним появилась Мег.

— Ну? Ты сказала ему? — с улыбкой спросила она.

Грейс непонимающе смотрела на нее.

— О чем ты говоришь, дорогая? — поинтересовался Кейд.

— Ты уже в курсе. Насчет ребенка, — тихо ответила Мег. — Я просто не могу держать это в тайне и рассказала Грейс. Она собиралась поделиться новостью с Джеком, но... Что случилось? Тебе плохо? Извини, что я сразу не заметила.

— Все хорошо, — пробормотала Грейс. — Прости, у меня не было возможности сказать ему.

— Ты заболела? — с явным беспокойством поинтересовалась Мег.

— Да, ты очень бледна. — Кейд шагнул ближе, чтобы поддержать ее, словно боялся, как бы девушка не упала. — Сядь, а я найду Джека.

— Нет! — крикнула она. Кейд удивленно поднял бровь. — Не беспокой его. Мне просто нужна карета, чтобы поехать домой.

— Разумеется, но поставить его в известность надо. Он будет беспокоиться.

«Вряд ли», — подумала Грейс. А если даже и будет, ей теперь все равно.

— Я должна ехать домой. Увижу вас обоих позже.

— Грейс, — возразила Мег, — Кейд абсолютно прав.