Дама осторожно преодолевает ступеньку, опирается на его руку, которую он подает ей отработанным за десятилетия движением. Она мостится на подушку, ей неудобно, длинные ноги деть некуда, а впереди – только рыбки, и отступать некуда. Сесть на ступеньку выше спутника неловко. На ее лице – вся гамма переживаний. А дедуле – хоть бы хны. Он уже зажмурился и подставил лицо солнечным лучам. Появляется официант с подносом, на котором бутылка дорогого шампанского в ведерке, два бокала, клубника. Пять вечера, время аперитива. В это время обычно во все кафе, рестораны и бары Италии заходят итальянцы. Они пьют просекко или коктейли на его основе, «Шпритц», «Аперол» и так далее, закусывают тарталетками, чипсами, орешками, все это стоит 3–5 евро.

В этом ресторанчике на берегу Портофино тоже можно заказать классический аперитив. Но в этом месте цена аперитива может достигать невероятных размеров – 20–30 евро за то, что в обычном месте стоит 3–5. Ценообразование здесь вообще удивительное. Можно понять владельцев ресторанов, но как понять то, что поставить свечку в местной церкви стоит 5 евро (вместо обычных 50 чентезимов, а то и вообще по принципу «сколько не жалко», как на остальной итальянской территории)?

Мы здесь оказались не случайно. Я привезла сюда группу своих гостей. Ежегодно, каждый сентябрь, с московским психологическим центром «Здесь и Теперь» мы устраиваем интенсив «Эта прекрасная, прекрасная жизнь» в замке у маркиза Люка Жентиле Пинелли. Я брала у него интервью для предыдущей книги. С тех пор и началось наше сотрудничество. Мы живем в его замке, наши занятия психологией проходят по утрам в средневековой зале с камином, а также с рыцарями, каретой и антикварными пиками, а после обеда едем в самые прекрасные уголки, вроде Портофино.

Вот показались девушки из моей группы. Прошло всего полчаса, пока я наблюдала за дедулей и рыбками. За это время они обошли весь городок и возвращаются, загадочно усмехаясь.

– И это весь знаменитый Портофино? – смеется Лена, она ездит на интенсив каждый год, у нее в замке маркиза уже, можно сказать, своя личная комната.

– Ну можешь еще вот туда подняться, если сил хватит! – я показываю на крутые ступеньки, ведущие в гору, на которой стоят виллы и разноцветные домики. Где-то там, говорят, прячется вилла Берлускони.

Она оценивает высоту и решает, что, пожалуй, тоже отдохнет.

– А машины здесь не ездят, да? Как же эти миллионеры передвигаются?

– Да, так и ходят, бедолаги, пешком вдоль сияющих бриллиантов.

На каждой улочке можно встретить вереницу ювелирных магазинов, которые без страха выставляют стеклянные витрины с роскошными украшениями, цена которых – целое состояние. В витрины встроены двигающиеся цветные лампочки, из-за которых бриллианты начинают сиять так, что их видно издалека. А вблизи игра цвета на гранях и вовсе завораживает. Подобные витрины можно встретить в любом дорогом туристическом месте. Это вообще особая Италия, такая, какой она хотела бы быть вся целиком. Расслабленная, слегка утомленная дольчевитой, наслаждающаяся солнышком, следящая за игрой бриллиантов и прислушивающаяся к неспешному, мягкому звону снастей на яхтах. Говорят, что еще недавно, пару десятилетий назад, все так и было: в любом городке Италии царила такая атмосфера, как сейчас в Портофино. Совсем другая, другая прекрасная жизнь.

Чуть позже, ближе к ужину, опустятся в землю заграждающие проезд столбики. По опустевшим улицам, где еще днем ходили толпы туристов со всего мира, можно будет проехать на своем сверкающем кабриолете. Можно даже устроить маленькую милую пробку из открытых машин ценой с трехкомнатную квартиру в центре Москвы. Это отличный повод пообщаться, перекинуться парой шуток.

Над ресторанами, что окружают пристань, зажгутся иллюминации, включится подсветка необычных цветных статуй. Все здесь наполнится веселой, праздничной атмосферой.

– А что же, даже пляжа у них нет? – оглядывается по сторонам Лена и удивленно пожимает плечами.

– А он им не нужен. Они на яхтах уплывают в море, там купаются и загорают. Там же и обедают обычно, у каждого на борту свой шеф-повар.

– Здо-орово!

Мы прогуливаемся в очередной раз по мощеным улочкам, проходим мимо бутиков дорогих брендов, здесь они большие, и в них самые полные, самые лучшие коллекции нарядов и сумок. Сейчас время скидок. На витринах красуется, будто в виде одолжения, скидка в 30 %, тогда как по всей Италии уже давно 50 % и 70 %.

Вот на наших глазах из дворика выезжает алая «Мини» с открытым верхом, а в ней – блондинка и шатенка, наши, русские девушки. Они не хохочут, не наслаждаются солнцем, не поют под Жанну Фриске «А я сяду в машину, поеду по Портофино…» Они сосредоточены, серьезны, на лицах застыла маска важности и величия. Жителей нашей страны так долго отучали от богатства, от денег, от иных материальных потребностей, кроме базовых, что сейчас, когда они попадают в мир денег, их страшно корежит. Маятник качается от чувства вины до чувства превосходства, от зависти и ревности до желания «Ну позавидуйте же мне!» Отношения с деньгами у русских строятся тяжелее, чем с любимыми. Кому-то хватает внутренних ресурсов, часто обретенных с помощью психотерапии, чтобы наладить эти отношения, чтобы перестало корежить и ломать внутри, перестало пугать, болеть, мучить, терзать завистью или злостью за недостаточное количество, жадностью и вырвавшимися на волю неудовлетворенными потребностями.

Русские любят Италию, по-моему, еще и потому, что здесь испокон веков очень здоровые отношения с деньгами. Итальянцы в этом смысле не испытывают никаких мук совести, ни чувства вины, ни чувства превосходства, если у них много денег. Богач легко может дружить с середняком, а уж в баре во время аперитива и вовсе все равны. Они умеют радоваться каждому заработанному чентезиму, как дети, и искренне грустить, если денег не хватает. Отношения с деньгами здесь прозрачные, понятные, лишенные того историко-психологического груза, который есть у нас. Наших предков лишали кровно заработанного, отнимали у них последнее, стыдили, если ты кулак, если умеешь заработать. Это не проходит бесследно. Свой опыт мы всегда передаем детям, а дети несут его внукам. Поэтому сейчас часто приходят на прием люди и говорят: «Да что ж такое! Почему я не могу попросить повышения зарплаты, аж ком в горле? Про деньги даже говорить стыдно!»

Иные ставят деньги выше любви, красоты и ума, кладут всю жизнь, продают себя в буквальном смысле, только чтобы на счету были деньги. Потом ревут в «Мерседесе» последней модели от необъяснимой боли и пустоты в душе. А это аукаются события вековой давности, революции, раскулачивания, продразверстки, война… Наш народ раненный очень глубоко. Раны эти будут заживать еще долго. Те, кто однажды дорвался до ресурсов, сразу начали хапать. А когда нахапали, тут же помчались за границу и стали безумно тратить, танцевать на столах, показывать «сумасшедших» русских и хвалиться друг перед другом, кто больше потратил. Совершенно бессмысленные с точки зрения здравого смысла вещи. А это вехи нашей новейшей истории.

В Италии много заповедных мест отдыха самых богатых людей мира. Например, в наших краях, во Франчакорте (зона итальянского спуманте, знаменита в мире так же, как Шампань) есть оздоровительный пятизвездочный отель L’Albereta Relais & Chateaux 5*, рядом с фабрикой одного из самых дорогих спуманте Италии «Беллависта». Среди знаменитостей и богатых людей он известен как лучшее место для релакса с самым волшебным СПА в мире. Но кроме особенных массажистов, сервиса и роскошных видов последние 20 лет богатых клиентов привлекало имя местного шеф-повара Gualtiero Marchesi (Гуальтьеро Маркези). Он считается одним из самых лучших поваров в мире. 31 декабря 2013 года он устроил последний гала-ужин в резиденции «Альберета», и об этом писали все итальянские журналы и газеты, а Союз шеф-поваров Италии вручил ему награду за огромный вклад в развитие и популяризацию итальянской кухни в мире. В этом отеле работает знакомый знакомого наших знакомых. В общем, ходит в наших краях сплетня о том, что именно в этом отеле обычно жил сын Каддафи, когда приезжал играть в футбол в Италию. Этот знакомый знакомых не раз видел там других знаменитых миллиардеров, миллионеров, топ-моделей, итальянских и голливудских актрис.